Про ролевки

Чем дальше рола - тем больше опечаток.

@темы: мысли

---

Ахахах)

Про "Красные фонари Конохи"

Пишет  7troublesome:

12.05.2011 в 00:12

Итачи ест рамен - это шедеврально!!!

URL комментария

@темы: =), фики

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Апокриф. Сцена 1

Мимо Обзоров



Название: Апокриф
Автор: Neko Lovecraft
Пейринг: Саске/Суйгецу, Итачи/Саске, Наруто|Саске, Кисаме/Итачи, Дейдара|Сасори
Рейтинг: NC-17
Жанр: romance, angst, мистика
Предупреждение: AU (мир, похожий на наш), ООС, насилие
От автора: Апокриф – 1) литературное произведение, созданное на основе другого, трактующее мир оригинального произведения с другой точки зрения.
2) религиозный текст о событиях святой истории, не признаваемый церковью каноническим.

Род проходит и род приходит, а земля пребывает во веки.
Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит...
Все реки текут в море, но море не переполняется: к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь...
Что было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем...
Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после.

(Книга Екклезиаста. I, 4-11)

– Простите меня, святой отец, ибо я согрешил…
Древние слова из его уст звучат богохульством. Ведь на самом деле Саске пришел не каяться, а услышать голос, который вот уже несколько ночей преследует его во снах. Лицо священника скрывает решетка полутемной исповедальни, и Саске молит об одном: пусть это будет Он! Пусть с ним заговорит Тот, кто лишь одним своим голосом может вознести его на небеса блаженства.
– Слушаю тебя, сын мой.
У Саске замирает сердце.
Он!
Учиха сглатывает и, почти не дыша, гладит себя по ширинке.
– В чем грех твой, сын мой? – спрашивает священник, подталкивая Саске к исповеди.
– Нечестивые мысли, – вздыхает Саске, прикрывая глаза.
– Расскажи мне о них, сын мой.
– Я не смею говорить такое перед богом, – Саске прислоняется лбом к холодному металлу решетки.
– Пред лицом Господа нашего нам нечего стыдиться, ибо только покаявшийся обретет спасение вечное.
«Пожалуйста, не останавливайся, – думает Саске, тихо расстегивая молнию, – Говори еще!»
Но священник замолкает, ожидая ответа своего прихожанина.
– Нечестивые мысли о матери… – выдыхает Саске, выгибаясь в пояснице.
Некоторое время священник молчит, потом снова начинает говорить:
– Нечестивые мысли о матерях бывают у всех, сын мой. Так задумал Господь. Ведь ты похож на своего отца, а значит, тебе нужна женщина, похожая на твою мать. И мысли о матери – это проходящее. Так Господь указывает тебе, какую женщину взять в жены.
– О женщине у меня тоже есть мысли… – Саске уже вовсю дрочит свой член, целиком и полностью отдаваясь голосу священника.
– Это естественно, сын мой. Ведь сказал же Господь: плодитесь и размножайтесь. Только не забывай, что душа важнее, чем тело…
О, да! А еще нет ничего важнее, чем этот голос… Низкий бархатный голос… Он похож на горячий шоколад, когда он стекает с ложки и тяжелой каплей тягуче опускается на язык…
– А еще… мысли о мужчине… – почти стонет Саске.
– Сын мой…
Саске уже не слышит, что говорит священник. Он растворяется в его голосе, а голос священника растворяется в нем и пульсирует в голове, в венах, в члене…
Саске кусает губы, чтобы удержаться от стона, потом внутри него, словно что-то взрывается, и он чувствует, как на руку выплескивается теплая вязкая жидкость.
В исповедальне пахнет спермой.
– … и помни, сын мой, что духовное важнее, чем земное.
– Я буду помнить, отец мой, – кивает Саске, вытираясь припасенными салфетками.
– Отпускаю тебе грехи твои…

– Суйгецу, хватит ржать! – выдохнул Саске вместе с сигаретным дымом.
Голый блондин хохотал во весь голос, барахтаясь в белоснежном одеяле.
– Извини, Саске, – Суйгецу утер слезы, снова лег и прижался к Учихе всем телом. – Просто… так развести священника… – Суйгецу снова прыснул со смеху, а Саске скосил на него взгляд и коротко пообещал:
– Выебу.
Суйгецу прикрыл глаза и с улыбкой прошептал Саске на ухо:
– Ооочень страшно…
Следующие минут десять они провели, целуясь и неспешно поглаживая тела друг друга.
– Он тебе действительно так нравится? – вздохнул Суйгецу.
– Очень, – ответил Саске и лег на блондина сверху.
– Ты же его ни разу не видел, – возразил Суйгецу, проводя ладонью вдоль позвоночника Учихи.
– Так. Я не понял. Ты что, ревнуешь?
– Нет, что ты, – отвел взгляд Суйгецу. – Просто интересуюсь.

@темы: Апокриф

---

=__=

- Одно радует, Мадара ж без воды помрет =D
- Он ща воду греет.

@темы: бляяяяяяяя, быт, общага, записки сумасшедшего

---

=__=

- И в Конохе помойся, тут воду на месяц вырубили.

@темы: быт, общага, блажен тот, кто терпит, записки сумасшедшего

---

>

- Итачи, не торопись возвращаться в Акацки.
- ??
- Забуза меня убьет...
- ???
- Мне заблокировали его ноутбук. "Отправьте 500 руб. на номер Х ХХХ ХХХ ХХ ХХ в качестве штрафа за просмотр педофилии".
- =D
- Я не смотрел =__=
- Не успел?)
- В жопу иди! ><

@темы: быт, общага, записки сумасшедшего

---

Разоблачение/Revelations

Название: Разоблачение/Revelations
Автор: KiyaSama
Перевод с английского Neko Lovecraft
Отбетченно QB
Пэйринг: Наруто/Саске, Итачи/Наруто/Саске, Итачи/Наруто
Рейтинг: NC-17
Жанр: автор не писал, но сдается мне, что PWP)
Предупреждения: lemon, инцест, смат, ООС
Дисклеймер: герои – Масаши Кишимото, фанфик – KiyaSama, перевод – Neko Lovecraft
Разрешение на перевод получено
Размещение: с шапкой и уведомив переводчика
Оригинал здесь
Саммари: Саске узнает об отношениях между своим братом и лучшим другом. Им овладевает ревность…

Читать

Его руки тряслись. Он посмотрел на свое отражение в зеркале и заставил себя продолжить приготовления к запланированному вечеру. Сейчас уже поздно отступать. И если он хочет чего-то добиться, нужно спешить.

– Я принес тебе попить, нии-тян…
– С каких это пор?
– Что?
– С каких это пор ты обо мне заботишься?
Саске нахмурился, но тут же нацепил улыбку.
– Просто я подумал, что тебе захочется попить. Ты сегодня так усердно тренируешься, и я…
– Хм.
Рука, державшая чашку, тряслась. «Выпей же, придурок! Просто выпей и избавь меня, наконец, от страданий!»
– Хочешь…?
– Если бы я не знал тебя, я бы подумал, что ты хочешь меня отравить.
Рука с чашкой затряслась сильнее.
– С чего ты взял?
– Потому что ты выглядишь так, словно хочешь меня отравить… хотя вообще-то… ты всегда такой.
Саске сдержал улыбку. Хотя это и далось ему с трудом.
– Если ты не хочешь пить, тогда я унесу чашку.
– Не надо. Давай.
И Саске протянул Итачи чашку. С радостью.

Саске натянул футболку-сеточку. Из-за нее чесалась кожа, зато она прекрасно сидела.
И, Ками-сама, она пахла своим хозяином. Саске закрыл глаза и без малейших угрызений совести вдохнул этот запах как можно глубже.
Cлегка закружилась голова, но Учиха тут же взял себя в руки. Если он хочет успеть, нужно поторопиться.
Саске надел легкие штаны и потянулся за расческой. Быстрыми движениями он расчесал свои непослушные темные волосы. Наконец, у него получилось собрать их в довольно неаккуратный хвост. Пряди спереди, как обычно, ниспадали по бокам от лица… но этого было недостаточно.
Заметит ли он разницу? Вообще-то будет темно… так что вроде неплохо. Да?
«Нет… Нельзя быть таким беспечным», – подумал Саске. Он стал обшаривать все ящики, какие были в комнате, и зарычал, заметив бутылек фиолетового лака.
И это тоже придется сделать.
Черт!.. Почему его брат такой… такой… странный?!
Низкий стон заставил Саске замереть в тревоге и легком страхе. Он молился и надеялся, что старший брат еще не проснулся. Киба сказал не класть больше одной чайной ложки снотворного. Такой дозы было достаточно, чтобы вырубить нормального человека на несколько часов. Но ведь речь шла об Итачи, а Саске дураком не был. Для того, чтобы отправить брата в глубокую темную бездну сна, требовалось явно больше одной ложки снотворного.
Просто на всякий случай Саске добавил… пять.
Больше стонов не слышалось. Саске облегченно вздохнул и с неприязнью посмотрел на бутылек с лаком. Он сел на стул и принялся за это кошмарное занятие: красить ногти на руках и на ногах.
Спустя полчаса Саске взглянул в зеркало и усмехнулся. Он сам не мог в это поверить.
Из зеркала на него смотрел Итачи.
Брат выше его, но совсем ненамного, так что разницу никто не заметит. Саске накинул черно-красный плащ и быстро его застегнул. Он бросил взгляд кроваво-алых шаринганов на часы и почувствовал, как сердце забилось отчаянно быстро.
Саске опустил ресницы и набрал воздуху в грудь. Он знал, то, что он собирается сделать, может очень разозлить этих двоих, если они его разоблачат… но он должен был это сделать. Просто обязан! Он хотел выяснить, верны ли его догадки.
И если все на самом деле окажется правдой… только Ками знает, что случится потом.

Саске шел уверенно и осторожно, стараясь скопировать ленивую походку брата. Он отворачивался от людей и низко опускал голову, изо всех сил стараясь не привлекать к себе внимания. И это было очень трудной задачей, поскольку одинокие женщины, а также (к огромному ужасу Саске) некоторые мужчины непременно стремились заговорить с Учихой Итачи.
Саске почувствовал облегчение, когда он оказался в менее людном районе. Он перешел по мосту, подошел к краю Леса Смерти и стал ждать с замиранием сердца, поскольку знал, что будет дальше.
Честно говоря, все тогда вышло чисто случайно. Саске было неспокойно, он не мог заснуть. С тех пор, как Итачи решил изменить свою жизнь и вернулся в Лист, стал союзником, Саске видел в своих снах картины, которые сводили его с ума. И сильнее других его мучил один и тот же сон, в котором его брат и светловолосый шиноби были… вместе.
Саске решил прогуляться, развеяться, и каким-то образом, по воле Судьбы, ноги сами привели его в это место. На мгновение Учихе показалось, что он просто бредит. Он не мог поверить своим глазам. Но вне всяких сомнений, те, кого он увидел, являлись его старшим братом и другом по команде! Они исчезли неожиданно, как только Саске появился, а он был слишком ошеломлен и некоторое время стоял, как вкопанный.
Саске не мог поверить в то, что увидел. Он не хотел верить в увиденное.
Так зачем же он сейчас все это делает?
«Чтобы удостовериться. Вот и все, – заверил себя Саске. – Я только хочу узнать, правда ли это. Правда ли то…»
– Мммм… Итачи, ты сегодня рано.
Саске прошиб холодный пот, а потом он почувствовал, как его обняли сзади за талию, и сердце забилось в бешеном темпе. Учиха сглотнул и закрыл глаза, больше всего желая сейчас придумать какой-то ответ.
Саске почувствовал, как теплое стройное тело прижалось к его спине, и чуть не простонал от того, как это приятно. Он задрожал и открыл было рот, но вместо ответа застонал от удовольствия, потому что его поцеловали в шею.
– Сегодня ты пахнешь по-другому, любовь моя, – горячо прошептал Наруто, хаотично поглаживая тело Саске под плащом, спускаясь к его набухающему члену. – Но ничего страшного. Я не против доставить тебе удовольствие.
Саске не мог говорить. Он не мог говорить, даже если бы захотел.
«Так вот… вот, чем эти двое занимались. И как давно это у них длится? И… О, боже, что ты делаешь с моим…»
– Ааа…
Это был тяжелый вздох удовольствия и изумления, потому что в этот момент Саске почувствовал, как шнурки на его штанах развязали, и сильная рука Наруто обхватила вставший член. У Саске задрожали колени и он, возможно, опустился бы на землю, если бы Наруто не поддерживал его второй рукой.
Саске закрыл глаза и попытался выровнять дыхание. Однако это было нелегко.
– Тебе нравится, любовь моя? – хрипло промурлыкал Наруто на ухо Учихе. – Мм… Ты уже такой горячий…И течешь… Помочь тебе?
– Ах…
Раздался легкий хлопок. Саске открыл глаза и сквозь пелену вожделения, застилавшую его взор, с изумлением увидел перед собой усмехающегося клона Наруто. Блондин опустился на колени, нетерпеливо распахнул плащ Акацки, открывая взгляду член Саске. Его надрачивал Наруто, который стоял сзади. Саске смотрел на это, чувствуя, как к щекам приливает румянец. Когда Узумаки, источая желание, облизал губы, сердце Учихи забилось еще быстрее. Он еще никогда не видел Наруто таким… жаждущим.
«Но он считает, что я Итачи, – почти с сожалением подумал Саске. – Это… Это я, Наруто… а не он…»
– Ах!
Саске запрокинул голову и простонал в небеса, когда жаркий рот обхватил его горячую плоть и стал совершать плавные движения. Тот Наруто, что стоял позади, нежно поглаживал его яички, не переставая нашептывать на ухо ласковые слова. Саске чувствовал изнеможение, он был потрясен тем, как ему было хорошо. Он, который всегда вздрагивал от чужих прикосновений, особенно от прикосновений Наруто, сейчас словно плавился, беспомощно и безмолвно, между двух тел, которые его ласкали.
Когда Саске ощутил грудью холодный ночной воздух, он чуть было не застонал снова. Он даже не заметил, как Наруто снял с него плащ и теперь пощипывал его соски через тонкую футболку-сеточку.
– Да, Итачи… ты мой хороший…
«Это я! Я, черт побери! Саске! Не Итачи!»
Саске хотел, чтобы Наруто занимался любовью с ним! А не с иллюзией старшего Учихи. Смешно, но Саске готов был расплакаться. Он злился, ревновал, ему было больно. Все ласки, которые дарил Узумаки, предназначались Итачи. Иначе как еще объяснить усердные старания Наруто доставить удовольствие? Как еще объяснить его послушную нежность?
Холодный воздух касался обнаженной кожи Саске, но, несмотря на это, его тело пылало. Наруто создал еще одного клона, и теперь телом Учихи занимались уже трое. Саске зарылся дрожащей рукой в светлые волосы клона, который стоял перед ним на коленях. Учиха уже был близок к оргазму. Третий Наруто начал посасывать его соски, и Саске точно не устоял бы, если бы настоящий Наруто не поддерживал его сзади.
– Я… я кон… кончаю… – тяжело задышал Саске. – Нару… Наруто…
Но Наруто вдруг легонько сжал его яички. Перестав чувствовать членом горячие губы и язык, Саске чуть не взвыл.
– Не так быстро, Итачи… или вернее… Саске, – прозвучал у самого уха низкий голос блондина, и Учиха почувствовал, как его щеки запылали от смущения и шока.
– Наруто… – Саске предпринял слабую попытку как-то объяснить случившееся. Но что он мог сказать? Учиха ясно разглядел в глазах Наруто искорки веселья, и это ошеломило его еще больше.
Блондин лизнул его в ухо и мягко прикусил.
– Я знал, что это ты, с самого начала. Ведь… твой брат сам сказал мне об этом…
– Мой…?
От деревьев отделилась тень, и Саске почувствовал еще больший стыд, потому что это был его старший брат. Младший Учиха опустил голову, стараясь подавить зарождающийся внутри страх. Он прекрасно знал, что его ждет наказание. Если уж на то пошло, с чего он вообще решил, что избавиться от Итачи будет так просто?
– Развлекаешься, братишка? – низкий голос звучал насмешливо, и Саске заскрипел зубами. – Если ты хотел к нам присоединиться, почему бы просто не спросить разрешения?
Лицо Саске вспыхнуло, потому что в этот момент Наруто снова начал ласкать его почти упавший член. Саске вздрогнул и попытался остановить блондина. То, что за всем этим наблюдал брат, было как-то…
Непристойно.
… неправильно. Палец Наруто резко вошел в неподготовленное девственное отверстие, заставив Саске зажмуриться и зашипеть от боли. Не вынимая пальца, Наруто отпустил Саске, и младший Учиха обессилено опустился на четвереньки.
Саске почувствовал, как Итачи приблизился, и замер в ожидании, кусая губы, чтобы подавить стон, потому что один из клонов Наруто лег под него и продолжил сосать его член. Третий клон за ненадобностью рассеялся.
– Я хочу его, Итачи, – почти по-детски прохныкал Наруто, не переставая трахать Саске пальцами. – Ты обещал, что после разоблачения я с ним развлекусь.
Саске сглотнул.
Черт. Они все знали с самого начала.
Саске почувствовал себя идиотом.
– Ай!
Его грубо взяли за волосы и резко оттянули голову назад. Он встретился с холодным взглядом своего старшего брата и почувствовал, как его начинает колотить дрожь.
– Что мне теперь с тобой делать? – спросил Итачи скорее у самого себя. – Ты помешал нам с Наруто…
– Почему он?! – вдруг со злостью выпалил Саске, его глаза пылали ревностью. – Почему ты хочешь его?! Он…
– Принадлежит тебе? – закончил Итачи с легкой усмешкой и перевел взгляд на Наруто, который расплылся в довольной улыбке. – Разве ты не знал, что нравишься ему, Наруто?
Узумаки тряхнул головой и вытащил пальцы. Он взглянул на покрасневшую трепещущую дырочку и облизнулся:
– Так это же очень хорошо, нэ, Итачи? Значит, мы оба получим удовольствие, ммм?
– Получим… удовольствие…? – хотел спросить смущенный Саске, но громко вскрикнул от боли, почувствовав, как в него резко вошло что-то твердое и большое. Он чуть было не упал на землю, но Итачи только крепче схватил его за волосы. Подняв голову, через пелену, застилающую его шаринганы, Саске взглянул на расплывчатую фигуру своего брата.
– Что мне с тобой делать? – мягко спросил Итачи, но Саске был не в состоянии
что-то разобрать. Его член дрочил клон Наруто, а задницу трахал член самого Узумаки, и Саске сходил с ума от удовольствия.
Улыбка Итачи стала шире, и он кивнул самому себе.
– Отсоси мне, Саске, – приказал он тоном, не терпящим возражений. – И если ты справишься достаточно быстро… Я позволю тебе кончить. Но если нет… Я скажу Наруто остановиться.
Нет! Саске мысленно простонал, подумав о том, что Наруто сейчас остановится. Тело младшего Учихи практически умоляло о разрядке, поэтому Саске сейчас было не до рационального мышления. Дрожащими руками он распахнул полы черного плаща брата и тут же застонал, чувствуя, как член Наруто погрузился в него еще глубже.
О, господи, куда уже дальше?!
Неловкими руками Саске обхватил вставший член своего брата, немного удивленный и смущенный его далеко не маленьким размером и тем какой он гладкий и горячий. Саске закрыл глаза, умоляя всех богов простить его за этот кошмар, и слизнул с головки выступившие капельки смазки.
– Больше стараний, Саске, – мягко приказал Итачи, потянув младшего брата за волосы.
Саске зажмурил глаза, и несколько слезинок скатилось по его ресницам. Он открыл рот и обхватил член своего брата губами.
Он ощущал вкус своего брата. Он сосал своему брату! И с чьим-то низким стоном – его? Итачи? Наруто? Саске не был уверен, с чьим именно – весь мир, казалось, померк, и все, о чем он думал, что чувствовал, видел и ощущал, были эти двое… точнее трое, если учитывать клона Наруто, который сосал его член… трое мужчин, окружающих его.
Саске лизал, сосал и заглатывал член Итачи так глубоко и так старательно, как только мог. Он слышал, как брат низко стонет от удовольствия, и это дарило Саске необычайное наслаждение. Знание того, что он может извлекать из брата такие звуки, Саске очень нравилось.
– Ах!.. – простонал Саске, отрываясь от члена. По его телу пробежала волна жара. Наруто коснулся членом какой-то точки внутри него, и Саске больше не мог себя контролировать. Он сейчас кончит. Он кончит! Он сейчас…
– Пора, – тихо сказал Итачи, и вместе с эти мир вокруг Саске засиял невообразимыми цветами и ослепительно вспыхнул. Он почувствовал внутри себя густые струи спермы Наруто, и как он, тяжело дыша, укусил его за плечо. Это подействовало на предательское тело Саске, как спусковой механизм, и он кончил в рот Наруто, который лежал под ним.
А в это время лицо и волосы Саске заливала сперма старшего брата. Младший Учиха закрыл глаза, облизал губы и удовлетворенно вздохнул. С тихим стоном он в изнеможении опустился на холодную землю.
Саске смутно почувствовал, как Наруто вышел из него, а клон исчез. Итачи отошел в сторону с мягкой улыбкой на губах. Саске еще никогда не было так хорошо и, погружаясь в желанный сон, он подумал, как было бы здорово, если бы Итачи и Наруто почаще позволяли ему быть с ними.

Итачи прислонился спиной к дереву, а Наруто устроился у него на коленях. Учиха крепко обнял своего светловолосого любовника за талию и усмехнулся, услышав его беспокойное мурчание.
– Сегодня было хорошо, правда, любовь моя? – мягко спросил Итачи, жадно всматриваясь потемневшими алыми глазами в восхитительные голубые глаза блондина.
Наруто усмехнулся, легонько прикусил шею Итачи и соблазняюще поерзал у него на коленях с шаловливым блеском в глазах.
– По-моему, тебе понравилось даже больше, чем мне. Ведь ты слишком хорошо знаешь своего брата.
– Я немного удивлен, что ему удалось так хорошо замаскироваться под меня. Хмм… должен ли я ревновать, Наруто?
Итачи положил руки на бедра Наруто, слегка его приподнял и, не отрывая взгляда от бездонно-голубых глаз, с тихим вздохом удовлетворения скользнул в жаркую узкую дырочку своего любовника.
Наруто в ответ запрокинул голову и засмеялся от удовольствия, позволяя Итачи упиваться вожделением, смешанным с ревностью.
Наруто так и не ответил на вопрос Итачи, потому как в глубине души знал, что на самом деле он не принадлежит никому, кроме Зверя внутри себя.

~Owari~

@темы: фики

---

Прошлое. Реми и Людвиг

Кусочки гейского повествования

Реми Самбора - очаровательный молодой человек. На четверть японец, красит волосы в светлый. Сын Кёйи и Черри Самбора. Очень эмоциональный и раскрепощенный индивид. Бросил школу и стал работать мерчендайзером. Состоял в любовной связи со своим внучатым дядей Зуккеро (благодаря зелью бессмертия они родились с Реми в одно время). Зуко помогал ему с математикой, а Реми писал для него рассказы. Когда Зуккеро влюбился в Натали, Реми подсел на колеса. Убежал в Японию. Там поступил на факультет дизайна, куратором которого являлся его будущий возлюбленный Людвиг Мелькерссон. Впоследствии стал известным дизайнером. Персонаж принадлежит Neko Lovecraft

Людвиг Мелькерссон - преподаватель черчения и куратор в университете. Ирландец. Много пьет, курит. Очень педантичен и талантлив. Бывает грубым. Внешность брутальная: довольно мускулистый, носит щетину. Ввязался в интрижку со своим нерадивым студентом. Возраст ~ 40 лет. Персонаж принадлежит Margay

Мотоки - еще один ученик Людвига. Сосед Реми по комнате. Наивен и чист душой. Изо всех сил хочет подружиться с Реми. Лучший ученик в классе.

Людвиг

- Куратор?!
Я находился в Ирландии, когда мне позвонили из университета, в котором я преподаю, и предложили стать куратором группы первокурсников. Мне настоятельно порекомендовали не отказываться, сказали, они считают, что я вполне готов для этого. Что они подразумевают под "готов"? Морально? Профессионально? Это смешно, я и без них знаю, чего я стою. Или, может, каким-то образом просочилась информация о том, каким я раньше был учителем? Сплетни из Ирландии в Японию (путь не близкий) могли извратить всё в сто крат и выставить меня этаким Майком Тайсоном преподавания. Например, я откусывал уши нерадивым ученикам или руки им ломал! В принципе, я это и делал, только в моральном плане... В общем, не знаю, что там японские руководители и коллеги думали обо мне, но я воспринял их предложение, как вызов и решил согласиться.
Все последние дни перед вылетом в Токио я думал и гадал (ничего не мог с собой поделать), окажутся ли мои подопечные полными олухами или среди них будут те, для кого я могу представлять хоть какой-то интерес, как преподаватель.
Это испытание, говорил я себе. Постройка нового торгового центра, преподавательская деятельность в универе... И вот оно, счастье, теперь я куратор. Я раздумывал, стану ли я пить больше в этом году? Ум подсказывал, что, хорошо бы, сократить потребление алкоголя, но сердце кричало, что... ДА, ЛЮДВИГ, ТЫ СТАНЕШЬ ПИТЬ ГОРА-А-А-АЗДО БОЛЬШЕ, ЧЕМ РАНЬШЕ. Иначе ты не выдержишь, Людвиг.
Работа, от которой теперь морально я буду выматываться раза в три больше (спасибо декану), отсутствие постоянного сексуального партнёра (в этом году мистер Мелькерссон будет очень злым, ребятки, готовьтесь!)... В общем, нужно будет сразу по возвращению пополнить запасы своего бара.
По крайней мере, через несколько дней я свалю из этой сраной ирландской дыры. Когда я здесь, я скучаю по цивилизации. А Токио, как известно, цивилизация цивилизаций. Как моя семья может продолжать жить в этой глуши? Мне не понять. Когда мне было лет шестнадцать, я понял, что всё, к чему я могу стремиться в тех местах, где я рос, так это к тому, чтобы стать таким же алкоголиком, как мой отец. А оба моих братьев, что Колин, что Гаррет, видимо, решили пойти по стопам нашего папаши. К ним же присоединился муж моей старшей сестры Иты. А всё, что оставалось мне, - уехать. Вопрос "Куда?" даже не возник, так как я болел Японией с подросткового возраста. Я давно вызубрил разговорник, изучив его вдоль и поперёк, и даже занимался с репетитором, к которому ездил в Дублин раз в неделю, потому что дорога в одну сторону занимала 2 часа.

Реми

Лишь бы подальше, лишь бы забыть, лишь бы не видеть его… Куда? На Северный полюс?
А может, в Японию?
Все плохо. Хуже некуда…
Зачем ты меня бросил? Разве нам было плохо? Я не заметил. Чем я хуже твоей Натали?!
Позвонил в аэропорт. Заказал билет. Собрал вещи… Теперь что?
Не хочу ни с кем прощаться. Пошли они все!

- Принесите, пожалуйста, воды и одеяло, - попросил я стюардессу.
Достал из кармана свое маленькое круглое лекарство. Назову эту таблетку Зуккеро. Нет, не в честь тебя. Лишь в надежде, что она подсластит мою жизнь. Я обещал тебе, что завяжу с колесами… Но теперь это не имеет значения.
Маленькая Зуккеро уже начала действовать. Я завернулся в одеяло и закрыл глаза. Меня ждет другой полет, еще более увлекательный…

***

Какое-то собрание с куратором. Кто такой куратор?.. Отврат…
Неужели мне серьезно придется учиться? Как же меня все бесят! Я уставился в окно. Пасмурно…
Зуко… ты сделал мою куклу вуду и воткнул иголки в сердце?
Я надеялся, что попав в страну с уникальной культурой, смогу легко отвлечься от мыслей о тебе… Не зря я назвал таблетку Зуккеро… Ты как наркотик… Я подсел на тебя…
- Юноша! – резкий циничный голос, японский язык режет слух.
- Что? – медленно отвечаю я на английском. Звучит, словно я – богатенькая самоуверенная сучка. Ничего не могу поделать. После колес все делаю медленно и не говорю по-японски.
Поворачиваю голову, на меня смотрит какое-то угрюмое небритое лицо. Ниче не понимаю…
- У меня сегодня совсем не то настроение, чтобы все повторять дважды, девочка моя. Поэтому, если тебе неинтересно, можешь не мучить себя, а молча удалиться, пока я сам тебя не выгнал.
Длинная фраза… Слишком длинная…
- Мистер… - начал я.
- Мелькерссон, - испуганно шепнули мне слева.
- Мистер Меркельсон, - продолжил я на английском, - Я себя неважно чувствую. Давайте я просто посижу здесь, пока вы не закончите свои длинные и заумные речи, после чего мы с вами мирно разойдемся.
- Идиот! - опять зашептал кто-то, - Он твое имя спросил!
- Я, кстати, Реми, - снова обратился я… к куратору? Так как все явно ждали продолжения, я добавил:
- Самбора, - свалить бы уже поскорей!

Людвиг

Шли дни. Всё было лучше, чем я ожидал. Студенты были не столь тупоголовы и ленивы, как я ожидал. Большинство имело твёрдую "четвёрку" по моему предмету черчению. Но некоторые из студентов отличались от общей массы. Один из них слушал меня с открытым ртом (в дни похмелья я предпочитал не смотреть в его сторону, объясняя тему, очень уж бесил), домашние задание он выполнял идеально, все правила знал наизусть, всегда задавал много неглупых вопросов по теме и читал всю дополнительную литературу, которую я рекомендовал, понимая, что даже половину из неё прочитать нереально, а он мог. Это один. Удивительный японский любознайка.
Второй удивлял ещё больше. Он был худ и хрупок, его веки всегда были розоватыми, глаза затуманенными, и очень скоро я догадался, что парнишка на чём-то стабильно сидит. Иногда на парах он сидел притихший, иногда всерьёз дерзил мне и другим преподам. На него многие жаловались. По успеваемости он был последним в группе. Не то, чтоб совсем плох, но чуть хуже других. Вечная рассеянность, невнимательность и периодическая дерзость служили ему плохую службу. "Ты нарвёшься когда-нибудь", - думал я много раз, когда он выводил меня из себя, и скрежетал зубами.
Иной раз, объясняя что-то, я ловил на себе его взгляд и думал: "Почему то, как он смотрит на меня, кажется мне развратным?". "Потому что ты - гей, Людвиг, - тут же отвечал внутренний голос, - гей, который не трахался уже больше месяца".
Я понимал, что нужно что-то делать, потому что вышеописаный мальчишка портил мне всю картину. Из-за него статистика успеваемости в группе была ниже, чем могла бы быть, если бы он взялся за ум.
А звали его Реми Самбора.

Реми

Какой-то знакомый голос послышался из обволакивающего меня тумана. Сначала он доносился откуда-то издалека, но постепенно набирал силу.
- …вам настоятельно советовал бы…
Голос снова удалился. Хорошая розовая таблеточка))) Надо будет попробовать ее перед сном. Снотворное уже не помогает.
Розовая таблеточка))) Черт! Опять забыл, как называется!
- И что это за таблетка?
- Откуда я знаю?
- Что значит, откуда? Ты даже не знаешь, что ты употребляешь?
- А зачем? Я просто покупаю таблетки. Мне хорошо. А все эти названия… они такие мудреные…
- Моя блондиночка.
- А не пошел бы ты!
- Не злись. Иди ко мне…
- Самбора!!! – кто-то крикнул мне почти в самое ухо, и я без труда узнал скрипучий голос господина Яусико, - Боюсь, мне придется поговорить с вашим куратором о вашем отчислении! Специально сообщаю вам это на английском, чтобы вы поняли!
Я проморгался и прочистил голос:
- А в чем, собственно, дело? Разве сейчас не начало учебного года и… все такое? Сессия еще не скоро, а там я уж как-нибудь…
К моему величайшему удивлению Яусико побагровел:
- Вы не сдали ни одного домашнего задания!!!
- Э-ээ… Ну, да… А разве нам что-то задавали? – пытался въехать я.
- Да, задавали, - прошептал мой сосед по комнате, а сейчас и сосед по парте, Мотоки, - Тебя не было на нескольких парах. Может, ты просто не видел: их указали в расписании только потом.
- Ну, вот! Ничего удивительного! – громко и почему-то злостно заявил я, - Разумные люди не поленились бы сразу составить нормальное расписание! Мне что, поминутно туда заглядывать?! Может, скАжите еще вам задницу поцеловать?!
Господин Яусико, морщась, потер лысину, издал какой-то самурайский звук и проорал:
- В-ОО-ОН!!!
- Да подавитесь вы! – крикнул я в ответ и сгреб с парты тетрадь. Мою пустую, чистую тетрадь.

***

Урок черчения с самым строгим учителем на свете. То есть с нашим куратором. Вчера Яусико нажаловался ему, и после пары меня ждет выволочка. Я готов. Я ничего не употреблял перед парами и готов высказать ему все, что я думаю о методах преподавания в этом университете. Я выскажу все об этих дотошных людях с указками в руках, которые никак не могут оставить меня в покое, об этих садистах, которым доставляет удовольствие спрашивать меня именно тогда, когда я хуже всего себя чувствую. Весь преподавательский состав уже в курсе, что я часто «болею», как говорит им Мотоки. Этот наивный парнишка действительно так считает!
Как-то после особо забойной дозы мне было очень плохо. Страшно болела голова, я лежал в постели с насквозь мокрыми от пота простынями. Мотоки решил, что это обычная простуда и три дня ухаживал за мной: менял постельное белье, помогал мне переодеваться, кормил меня. В общем, он очень хороший. Думаю, именно тогда мы и стали друзьями. Единственное, что омрачало эту новую дружбу – наш куратор. Благодаря Мотоки он знал все подробности моей «болезни». Конечно, он ничего обо мне не спрашивал. Мотоки сам все рассказывал, наверное, пытаясь спасти мою репутацию и доказать, что я отсутствую по уважительной причине. Узнав об этом, я был в бешенстве и потребовал у Мотоки ничего больше не рассказывать.
- Но почему? – удивился Мотоки.
Ну, разве я мог сказать ему, что я – наркоман? Поэтому мне оставалось лишь махнуть рукой и молча злиться, когда улыбающийся Мотоки возвращался с пар и радостно сообщал:
- Ты знаешь, кажется, мистер Мелькерссон совсем не злиться! Я описал, каким слабым ты стал из-за болезни. Сказал, что вчера ты даже не смог удержать в руке кружку, но быстро идешь на поправку. И самое главное! Я уговорил его отложить срок сдачи твоих долгов по черчению!
Я вздохнул и отвернулся к стене. Долги. Я совсем забыл о них.
Я помню, что тогда почувствовал себя крайне беспомощным и слабым. Помню, как от обиды на весь мир у меня из глаз брызнули слезы.
Эта обида готовилась вылиться в гневную тираду о несправедливости жизни, и всю пару я сидел как на иголках.
- Урок окончен. Все свободны. Кроме Самборы.
Все поднялись, а я остался сидеть. Когда аудитория опустела, куратор стремительно подошел, повернул стоящий перед моей партой стул и сел лицом ко мне.
Я был готов. Я хотел кусаться, спорить, доказывать. Я смело смотрел ему в глаза, напряженный, словно сжатая пружина, готовая распрямиться в любой момент. На каждый его довод я заранее знал ответ.
Только никаких доводов почему-то не последовало. Куратор просто смотрел на меня, облокотившись на парту. Этот странный взгляд. Не недовольный, не гневный, не презрительный. В нем было всего понемногу. И еще отблеск усталости. Он смотрел так, что все заранее приготовленные мной ответы, мои мысли о несправедливости жизни, показались мне смешным детским лепетом. Нет, я ничего не могу ему сказать. Он слишком сильный для меня. Я снова почувствовал себя беспомощным и раздавленным и, наконец, отвел взгляд – теперь он упирался в парту.
Слова о моем отчислении так и не прозвучали. Вместо этого давящая тишина становилась еще напряженнее. У меня вспотели ладони. Нужно было что-то немедленно сказать или сделать. Но все, на что меня хватило, это снова попытаться взглянуть на куратора, чтобы, по крайней мере, узнать, что он сейчас делает. Встретив все тот же пронизывающий взгляд, я поспешно опустил голову.
- Свободен, Самбора, - тут же сказал куратор, - Пятое декабря – последний срок сдачи долгов. Надеюсь, двух недель тебе хватит.
Я быстро поднялся и, пробормотав «До свидания», вылетел из класса.

***

Его взгляд пронизывает меня насквозь. Я боюсь посмотреть ему в глаза, потому что он может прочитать мои мысли. Этот взгляд меня не отпускает. Этот взгляд такой тяжелый, потому что он полон страсти… Он слишком страстный. Я этого не вынесу… Его взгляд смущает меня. Я никогда не знал такого…У меня горит лицо. Я провожу потными ладонями по крышке парты. Напряженное молчание становится сексуальным. Эта напряженность постепенно переходит в мой член.
Он перегибается через парту и целует меня…
Игла циркуля упирается мне в горло. Сильное тело прижимает меня к стене. Свободная рука куратора освобождает меня от одежды…
Мои ноги обхватывают его талию. Опытные методичные движения его бедер приводят меня в экстаз. Я не просто стону, я вою. Я весь потный. Уже не от волнения, а возбуждения. Он тоже. Я замечаю на полу огромную лужу спермы и пота. С нас капают огромные капли пота. С его возбужденного члена и из меня капает лишняя сперма. Я хочу поцеловать его. Но мне в шею все еще упирается игла циркуля…
В глазах чернеет от оргазма…
- Реми! Реми! Проснись! Что с тобой? – на моей кровати сидит Мотоки и трясет меня за плечо.
Я брезгливо морщусь, чувствуя под собой мокрую простыню, и сажусь в кровати.
- Тебе плохо? Ты опять заболел? Позвать врача?
- С чего ты взял? – сонно спросил я и потер глаза.
- Ты кричал во сне!
- Что-что? – переспросил я и похолодел.
- Ну, не совсем кричал, скорее стонал. Но так громко, что я даже проснулся!
- Я стонал… - с презрением к себе осознал я.
- Что тебе снилось?
- Препод по черчению, - машинально ответил я. Тут я вспомнил весь свой сон от начала до конца и почувствовал, что краснею. Не может быть!
- Значит, это был просто кошмар, - облегченно вздохнул Мотоки, - Принести тебе горячего молока?
- Д-да, пожалуйста.
Мотоки ушел на кухню.
- О, боже, - тихо сказал я сам себе, отказываясь верить в свой сон. Я был в легком шоке, ведь я и не подозревал, что наш куратор способен вызывать у меня такие фантазии.
Я поднялся с кровати и пошел в душ.

Людвиг

Реми Самбора был ещё сложнее, чем казался на первый взгляд. Но дело не только в этом. Моя вина в этой истории заключалась в том, что мне просто было не до студентов. Я работал над важным проектом, самым большим торговым центром в Токио. Уставал и нервничал. А тут эти проблемы с Реми Самборой...
Во-первых, он не всегда готовился к занятиям (и не только к моим), а когда всё-таки делал домашнее задание, то, мягко говоря, не очень тщательно. Во-вторых, время от времени дерзил уважаемым профессорам нашего университета. И хотя иногда я бы и сам с превеликим удовольствием нелицеприятно высказался бы в их адрес в их же присутствии, это никуда не годилось. Реми Самбора заставлял меня нервничать и ломать голову перед сном, выдумывая, что мне с ним делать.
У мальчика явно были проблемы. Это видно сразу. Он употреблял какие-то наркотики, но точно делал это не из юношеской тяги к приключениям и пробам всего нового. Здесь были проблемы.
Проблемы, Людвиг, проблемы. Как же я ненавижу это слово. И самое неприятное в этой ситуации, что меня, как куратора Реми Самборы, эти проблемы касались напрямую. Они мешали ему учиться и прилично вести себя.
Я выяснил, что мальчик попал в универ не по блату. Я просмотрел его вступительные тесты. Неплохие результаты по математике и остальным предметам... Психологические тесты также в норме. Тестирование его IQ меня даже удивило. Результат выше нормы.
Индивидуальный подход, твердил я себе перед каждым уроком, ко всем должен быть индивидуальный подход, Людвиг.
Чёрт возьми, возражал я сам себе, это университет, а не ясли! А я преподаватель, который делает всё, что от него требуется и даже больше, а не детский психолог и не нянька.
Но я был уверен, что у Реми Самборы были серьёзные причины вести себя таким образом. Поэтому я позволил ему немного больше, чем обычно. О том, чем всё это закончится, я думать пока отказывался.

***

30 минут, у меня есть 30 минут. 30! Я лихорадочно стал бегать глазами по одному из тестов, которые мне только что сдали. У меня было полчаса на то, чтоб их проверить. Так как через час я уже должен быть в центре Токио и руководить строительством торгового комплекса.
Тесты нужно проверить как можно быстрее! Скорее! Их было около 70! С трёх групп... Хренова контрольная неделя, которая заканчивается завтра, а мне нужно заполнить ещё кучу ведомостей!
Чёрт возьми, я не могу сосредоточиться!
Я кое-как попытался сделаться как можно более спокойным. В таком состоянии я сумел проверить три с половиной работы, затем в дверь постучали...
- Войдите! - рявкнул и сжал челюсти от злости.
В аудиторию вошёл худощавый красивый молодой мужчина в черном сюртуке и с тростью и девушка в пышном платье, которое определённо заставляло вспомнить восемнадцатый век, с той лишь разницей, что он было чуть ниже колена, а не до пола. Они создавали впечатление вампиров из красивого мистического кино.
- Здравствуйте. Мистер Мелькерссон?
Я хмуро оглядев их и думая "Что за чертовщина?", кратко ответил:
- Да.
- Мы получили письмо от ректора... По поводу успеваемости нашего сына. Вернее сказать его НЕуспеваемости
Ректор? Письмо? Какой ещё сын? Неужели это Самборы? Хотя одного взгляда на этих странных людей было достаточно, чтобы определить их безусловное сходство с Реми. В какой ещё семье мог воспитываться такой парень, как Реми? По-моему, лучших условий для развития депрессии, нервоза и тяги к наркотикам не найти!
Да о чём я только думаю? Я им не судья!
Я жестом пригласил их сесть.
- Вы мистер и миссис Самбора? - дождавшись лёгкого кивка отца Реми (или он его брат? Гм), я продолжил. - Очень приятно, я куратор вашего сына. Да, так и есть, учёба вашего сына не слишком успешна.
Они заняли два стула напротив моего стола.
- Это я уже понял. Будете ли вы так добры озвучить конкретные претензии?
Мне казалось, мой мозг сейчас разорвется оттого, что мне жизненно необходимо заняться проверкой тестов, а этот денди разглагольствует тут такими оборотами...
- Хорошо, - ответил я, затем встал, подошёл к шкафу и достал стопку листов. Сел обратно и небрежно положил листы перед Самборами. - Это его самостоятельные и контрольные работы по некоторым предметам за последний месяц.
Там были в основном одни "неуд'ы". Пусть полюбуются, как старательно занимается их сынок. Наконец-то, это будет не только моей проблемой.
Отец Реми просмотрел все листы, беря каждый двумя пальцами за верхний уголок, и вздохнул:
- Как вы думаете, какова причина этого... хм... безобразия?
Я тоже вздохнул. Неужели не понятно?
- Причина, полагаю, в полном безразличии к учёбе, - мрачно пояснил я.
Ещё некоторое время я приводил им конкретные примеры полного нежелания Реми учиться, рассказывая о его поведении на уроках, после чего его мать обещала поговорить с ним.
Валите уже, думал я, ВАЛИТЕ!
- Я собираюсь позаниматься с Реми дополнительно, - продолжил я, - Но от этого не будет никакого толку, если ему всё это не надо...
- Мы поговорим с ним, мы постараемся сделать так, чтобы он понял нас, - ещё раз пообщела миссис Самбора. Какого чёрта, мелькнуло в голове, она не может быть его матерью! Одно дело молодо выглядящий японец, всё они юны на вид, но другое, когда девушка с европейской внешностью пытается выдавать себя за мать взрослого сына. Ей не больше двадцати! Или её хирург - виртуоз?
Остынь, Людвиг, это не твоё дело.
- Да, дорогая, иди найди Реми, а я скоро подойду, - мягко, но в то же время твёрдо сказал мистер Самбора. Она кивнула, попрощалась со мной и ушла.
Отец Реми продолжал сидеть молча. Я вопросительно посмотрел на него. Его взгляд был отрешённым и очень печальным. Тишина продолжалась несколько минут. Я, скрепя зубами, уже подумывал продолжить проверку тестов, когда вдруг Самбора-старший тихо заговорил:
- Я знаю, что вы очень хороший преподаватель и делаете всё от вас зависящее, и что инициатива должна исходить и от него тоже. Просто он совсем недавно пережил расставание с любимым человеком... Пожалуйста, будьте с ним помягче... Думаю, со временем всё наладится.
Затем он попрощался и оставил меня одного.

@темы: проза, прошлое

---

Вролинг?

semjonov_inc

Примерять на себя образы. Разные. Яркие. Тихие. Скромные. Надменные. Умные. Легкомысленные.
Гордые. Подлые. Милосердные. Коварные.
На себя.
Играть. Создавать иллюзию, красивую сказку.
В идеале.
Собирать себя из других. Сплетать свою жизнь из чужих. Потому что Меня - нет.
Создавать чудесные, неузнаваемые узоры из увиденных образов.
Отбрасывать лишнее, оставляя желаемое - такова моя игра.
Мозаика человеческих судеб - таково моё Я.

пост здесь

@темы: мысли, цитаты, записки сумасшедшего

---

...

Я на пинки не жадная. Особенно, когда кто-то подсел на жалость к себе.

@темы: мысли

---

Марта Грэм

Сегодня зашла в гугл и офигела от такой красоты *__*
117 лет со дня рождения Марты Грэм.

Марта Грэм (англ. Martha Graham; 11 мая 1894, Аллегейни — 1 апреля 1991, Нью-Йорк) — американская танцовщица, создательница американского танца модерн, появившегося как развитие свободного танца.

В её эпоху бытовали жёсткие стереотипы мужского и женского, о том, например, что мужчины церебральны, а женщины эмоциональны; мужчины в танце выражают себя в толчковых прямолинейных движениях, а женщины — в плавных движениях, совершающимся по траекториям кривых. Грэм заявила, что она «не хочет быть ни деревом, ни цветком, ни волной». В своих танцах она отказалась от стандартного взгляда на женственность и стремилась к тому, чтобы сделать свои персонажи безличными, условно-формальными, сильными и даже маскулинными. В теле танцора, по мнению Грэм, зрители должны видеть человека вообще — дисциплинированного, способного к высокой концентрации, сильного.
Своим танцем Грэм ломала стереотип: женщина — это слабое существо.

Посмотрела на ютьюбе ее танец. Нашла только один, тот что на гугловской надписи представлен первым. У меня нет звука, но впечатлило даже без него *__* Жаль только, танцует не Грэм( Но видимо, этих записей уже не найти.

Lamentation\Плач
Хореография: Martha Graham
Музыка: Zoltan Kodaly
Танцует: Peggy Lyman
Танец создан в 1930, снято в 1976.
Martha Graham Dance Company

@темы: *__*, события, кьяяяяяяяяяяяяяяя!!

---

Мастер вздрочки Куросава

Дочитала. Она офигительна. Запишу в список самой любимой манги. Прекрасно показана эволюция героев: Куросавы, Такигавы, Китахары и Сюгавы. Много ценных мыслей о взаимоотношениях людей. Порой аж до слез пробирает. Никогда ее не забуду.

@темы: мысли, манга

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Кисаме и Итачи пьют чай

- Итачи, милый, ну успокойся.
- Я спокоен!
- Я вижу. Того и гляди мне кружкой по ебалу врежешь!

@темы: быт, юмор, общага, записки сумасшедшего

---

Каваииииииииииииииииииии!! <3

Я тащусь по зубкам Саске *___*

10.05.2011 в 18:41

Пишет  Podnebesnaya66:

Раскрытие истинной причины Учихацеста любви к нии-сану и томатам ^^



Саске однажды увидел брата в костюме Томата и до сих пор не может решить, кого же любит больше)

@настроение: :3

@темы: arts, Аня, *__*, les cadeaux, кьяяяяяяяяяяяяяяя!!

---

Ну вот)

Попросила человека больше не подразумевать себя на артах)
А ему оказалось это совсем нетрудно) Наконец-то стало спокойно ^__^
Я всегда говорила: чем притворятся другом и терпеть, делая этим только хуже и себе, и другим, лучше сразу показать свое истинное отношение. Сегодня мне показали. Рада, что вскрыла этот гнойник ^__^

@настроение: лучше не бывает

@темы: мысли

---

Некоторые

Над некоторыми людьми давлеет стереотип, что если женщина вышла замуж и родила ребенка, то она потеряна как личность. Все пришел пиздец, фанфары и т.д.
Мне жаль таких людей.
Наверное, они совсем не уважают свою маму.

@темы: мысли

---

...

"Шизу и Изайчик", блядь.

Изая - долбоеб!

@темы: мысли

---

Аська

Я наорала на Зу. Мне плохо от этого, но знаете, что?
Если я скрываюсь, на то есть причина. И она далеко не в вас. Так что давайте не будем беситься понапрасну.

@темы: мысли