Ахах) Да)

The Making of LEGEND by *mree on deviantART

@темы: arts, переводы, мысли, юмор

---

Дэй и Тесс

@темы: arts, переводы

---

Гениально

"...and in the night her auburn hair looks gray—almost black"
"...и ее золотистые волосы в ночи кажутся серыми. Почти черными"

@темы: переводы, мысли

---

xDDD

@темы: arts, юмор, додзинси

---

Это вилы просто))))))

10.11.2011 в 17:38

Пишет  Marry Mind:

И быть мне левшой, а Эдвард Руки-ножницы отдыхает)

@темы: arts, Зу, юмор, Marry Mind

---

Ы)

09.11.2011 в 21:26

Пишет  Zhenya Chesh:

@темы: arts, Мерлин

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

xxx: Привет, короче я снял себе отдельную квартиру
yyy: о_О а чо так? тебе с нами не весело?
xxx: Дом – это место, где ты можешь ходить в том виде, который тебе нравится и так, как тебе удобно. Хоть голышом.
И вот в этом виде ты можешь ночью выйти на кухню, открыть холодильник и достать оттуда знаешь что (например, то, что ты туда положил) и это съесть.
xxx: А не орать в три часа ночи «Я пряники покупал позавчера, где они???!!!!»

ххх: чудеса инженерного долбоебизма.
ххх: поставили в общаге пожарную сигнализацию (реагирующую на жар) на потолке возле лампочки!
ххх: теперь, когда на кухне свет горит дольше 10 минут, она нагревается и срабатывает.
ххх: идиоты

чччч: У отца Мэри есть пять дочерей: 1. Чача 2. Чече 3. Чичи 4 Чочо. Как зовут пятую дочь?
нннн: Чо это
чччч: отвечай
нннн: Почему отец с женским именем?

* Helg меняет свой ник на Иван-Царевич
<заморочка> царевна появилась? )
<Иван-Царевич> Не то чтобы. До меня вчера дошел смысл сказок про принцесс и драконов.
<Иван-Царевич> Потому что я лез к Аньке в окно по водосточной трубе, пытаясь избежать встречи с ее папой. А убегал от него, прыгнув из того же окна.
<заморочка> папа плевался огнем? )))
<Иван-Царевич> Папы плюются матом. Роль когтей играют ледорубы.
<Иван-Царевич> А смысл сказки про Кощея дошел до меня еще года три назад, когда я несколко месяцев обхаживал одну диву, а в итоге ее увез в европу сорокалетний мажор.
<Иван-Царевич> Да и кого я обманываю...
* Иван-Царевич меняет свой ник на Иван-Дурак

Стою в очереди на кассе в супермаркете, передо мной парень с девушкой. Пока очередь подходила, они успели разругаться вдрызг! Наконец девушка хватает свои продукты и демонстративно переходит в другую очередь, парень остается стоять назло. И чтобы не стоять просто так, хватает первый попавшийся сникерс. Наконец кассирша пробивает его одинокую шоколадку и на автомате: "Пакетик нужен?". Немая сцена. Парень: "Блять, дайте три, а то боюсь порвется!"

dimroller: Мне приснился тигр, который напал на меня. Пришел на работу, нашел сонник в интернете, читаю - нападение тигра - выговор от руководства. В это время мимо проходил директор, увидел, что я сижу в соннике и я получил выговор. Бля

xxx: Сегодня я узнал, что чувствуют люди, которых спросили, откуда берутся дети.
xxx: Мама задала мне вопрос - кто такие тролли?

shiva1: скайп при каждом запуске предлагает мне поставить в качестве аватарки фотку с веб-камеры, которую тут же мне и демонстрирует. Охуел совсем такие ужасы показывать

xxx: просто я понимаю, что за учебный год нужно съесть определенный объем говна и стараюсь съесть побольше до сессии, чтобы на сессию оставить поменьше
yyy: ясно, а на счет учебы че думаешь?

xxx: Из-за моего фигового настроения Рома решил, что я его разлюбила и нашла любовника. Стал рыться в моем телефоне и нашел незнакомый номер, который мне звонил в 11 вечера. Позвонил по нему, ему ответил мужчина. Рома стал разбираться, че за хрень и кто это такой. Спрашивает - Ты кто, бля? Мужчина - А ты сам-то кто? Рома - Я муж Дианы! Мужчина - А я - развозчик суши! Как вы меня все достали!!!

C хабры
DIHALT24: А еще лего кубики отлично расстворяются в ацетоне и получается неплохая шпатлевка для пластика.
Halt25: Сурово. «Сын, тащи сюда свой конструктор. Будем шпатлевать…»

111: ну как вы там, проснулись? пиво в холодильнике, салат там же. буду часа через два. Да совсем забыла: кота не гладить, пальцы в клетку к крысе не совать! дикие!
222: уже (((

@темы: башорг, юмор, цитаты, =D

---

Ничего не значит

Название: Ничего не значит
Фэндом: «Наруто»
Авторы: Neko Lovecraft и Podnebesnaya
Бета: Neko Lovecraft
Пейринг: Орочимару/Цунаде
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP, romance, драма
Предупреждение: ООС
Дисклеймер: Масаши Кишимото
Размещение: запрещено
Саммари: Орочимару был пойман Цунаде

Осознав, что Цунаде связала его крепко, Орочимару усмехнулся и хищно сузил змеиные глаза.
– Значит, раз Джирая на тебя не смотрит, решила развлечься со мной?
Саннин сухо рассмеялся.
Так и не дождавшись ответа, он снова заговорил:
– Эй, Цунаде, – слова сладким ядом ласкали слух, – может, развяжешь меня? Тогда я докажу, что Джирая по сравнению со мной лишь жалкий старикашка.
Насмешливый и шипяще неторопливый голос Орочимару одурманивал разум Цунаде. Возможно, думала она, от змей ему передались некоторые гипнотические способности. Однако ее было не так-то просто одурачить. Все-таки она тоже являлась Саннином.
– Еще чего! – усмехнулась Цунаде. – Может, тебе еще и минет сделать? Да я твою змеиную рожу видеть не могу! Так просто. Из интереса...
Цунаде медленно развязала пояс кимоно. Полы распахнулись, больше не скрывая аппетитного тела. Почувствовав кожей прохладный воздух пещеры, она прикрыла глаза, пока еще сопротивляясь воспоминаниям о прежних днях.
– О чем задумалась, принцесса? – Саннин смотрел на лицо Цунаде и видел, что она колеблется. Убежденный в своих догадках, Орочимару выпустил изо рта язык и провел мокрым кончиком меж пышных грудей. Втянув язык обратно, Орочимару засмеялся, обводя взглядом аппетитные формы.
– Да ты, я смотрю, постаралась на славу. Лишь бы тебя Джирая больше доской не называл.
Цунаде с недоброй улыбкой присела перед Орочимару на корточки и ощутимо сжала его член через штаны.
– Смотри, я ведь и отрезать кое-что могу, – сообщила она и, сев на Орочимару сверху, закрыла глаза. – Так что в твоих же интересах усердно трудиться над моим удовольствием.
Цунаде скинула с себя кимоно, оставшись сидеть на Орочимару лишь в своих коротких брюках.
Забыв о веревках, Орочимару подался вперед.
– И не стыдно Хокаге делать такое с нукенином?
Своим языком он проводил по талии Цунаде, меж грудей и слегка приподнял ее лицо за подбородок.
– По-моему стыдно должно быть тебе, – криво улыбнулась Цунаде. – Ты полностью связан, полностью в моей власти. Проиграл... – она наклонилась вперед и тихо засмеялась Орочимару на ухо. – К тому же... – Цунаде отстранилась и демонстративно подвигала бедрами. – Я чувствую, как там что-то твердеет.
– А разве ты не этого добивалась? – Орочимару никак не смущали слова принцессы. Он продолжал улыбаться и прищурил свои змеиные глаза. – А ты нравишься мне такой, Цунаде, такой похотливой Хокаге... с такой грудью.
Орочимару снова выпустил язык, это единственное, чем он мог беспрепятственно орудовать. Язык Саннина обхватил грудь Цунаде и плавно обвел кончиком ореолы сосков. Орочимару желал, чтобы женщина возбудилась от его прикосновений. Влажных, развязных, оплетающих ее тело.
– А меня возбуждает трахаться с пленными, – соврала Цунаде, запустив руку в штаны Саннина. На самом деле Цунаде хотела лишь одного пленника.
Это всегда было между ними. С самого начала. С Джирайей любовь. А с Орочимару притяжение, которое невозможно преодолеть. Впервые оно выплеснулось много лет назад, когда после какого-то очередного праздничного сборища они с Орочимару оказались одни на заднем дворе дома одного из друзей. Поздний вечер, лунный свет, не вполне трезвое сознание... Они заперлись в чайном доме и отчаянно впились друг в друга губами...
Саннин молчал, продолжая ласкать тело Цунаде. Он принимал эту ложь… Ему хотелось как тогда, впиваться в нее тонкими губами, сжимать ее мягкую грудь... Но сейчас Цунаде предпочла сыграть в насильницу и пленника. Что ж, это лишь забавляло.
Он проводил языком по ее шее. А ловкие пальцы Цунаде заставляли его прикрывать глаза от удовольствия.
Цунаде дрочила член Орочимару, заведя руку за спину. От ощущений языка на своем теле она порой невольно кусала губы и неосознанно двигала бедрами. Цунаде притворялась, что чувства Орочимару ее совершенно не интересуют – что он вообще ее не интересует – но время от времени поворачивала голову назад и смотрела на его все больше наливающийся член.
Орочимару что-то простонал, но не переставал ласкать Цунаде. Саннин видел, как она оборачивается и словно с надеждой смотрит на его член. Дааа... он желал ее. Такую красивую, а сейчас возбужденную и противоречивую. Он хотел, чтобы его губы касались ее кожи, хотел целовать ее грудь. Сжимать ее в своих тонких пальцах...
Орочимару подался бедрами вперед, но тесные путы ограничивали его движения. Чертова Цунаде...
Цунаде обернулась к Орочимару и улыбнулась, сморщив носик.
– Не терпится, да? – с издевкой спросила она и убрала руку от члена Саннина. Поднялась, широко расставив ноги, посмотрела на Орочимару сверху вниз.
– Может, мне уйти?.. – наигранно задумчиво накрутила на палец светлый хвостик. Еще раз взглянула на член Орочимару. Потом ему в лицо. Отошла в сторону и, спустив брюки вместе с бельем, отшвырнула их ногой в сторону. Снова села на живот Орочимару, коснувшись прохладной кожи голыми бедрами. Наклонилась, провела языком по мертвенно-бледной шее.
– Я пошутила, – прошептала Цунаде еле слышно. – Мне тоже не терпится.
Снова завела руку назад, взяла член в руку и нежно провела большим пальцем по маленькой дырочке на головке.
Орочимару улыбался.
В такие моменты они с Цунаде понимали друг друга без слов. Принцесса знала, чего хочет Саннин. Сначала это раздражало, но со временем он привык к ее ласкам. По крайней мере, они ни к чему не обязывали.
Орочимару ощущал приятную тяжесть женщины у себя на животе, теплые влажные половые губы, которые касались его кожи. Длинный язык скользнул по заведенным за спину рукам Цунаде, по ее ладоням и – он не мог этого не сделать – коснулся им своего члена, слегка. Едва ощупывая нежную головку, прямо рядом с пальцем Цунаде. И лишь потом Орочимару медленно провел языком по внутреннему бедру женщины. Он знал, это нравится Цунаде. Нравилось предыдущие пару десятков раз... И Орочимару хотел убедиться в этом снова, понаблюдать за реакцией принцессы.
По щекам Цунаде тут же разлился румянец, словно она выпила своего любимого саке.
– Орочимару...
Саннин провел кончиком языка дальше и коснулся ее горячих половых губ. Он выжидал, пока Цунаде не сможет сдерживаться и лишь медленно водил по ним, едва проникая кончиком языка глубже. Садистское удовольствие. Но по-другому никак.
Орочимару знал, что Цунаде нуждается в этом оправдании. Оправдании того, что она так желает Змеиного Саннина. С ней ему никогда не хотелось использовать змей, он хотел ощущать ее сам. Собственными руками, телом, языком...
Язык словно невзначай задел возбужденный клитор.
Цунаде дернула бедрами и жарко выдохнула, сдавленно застонав. Этот язык Орочимару... Ей не следовало так возбуждаться от него. Ей вообще не следовало...
Цунаде наклонилась дальше и через одежду нашла зубами напряженный сосок Орочимару. Слегка прикусила, отпустила. И прикусила снова.
Орочимару слегка отступил, проводя языком по обнаженным запястьям. Сейчас Цунаде начнет думать, станет сокрушаться, но рано или поздно не сможет больше сдерживаться. Убедившись, что ее глаза затянуло пеленой ожидания, Орочимару начал настойчиво пробираться языком прямиком к клитору. Он касался нежной кожи вокруг, невзначай задевал нежную плоть, но не сосредотачивал на нем все свое внимание. Цунаде была прекрасна, когда краснела. Орочимару наслаждался этими моментами. Он вообще любил, когда лицо принцессы вспыхивало, и неважно: от злости, негодования или возбуждения...
Цунаде со стоном прижалась к груди Орочимару. Она ненавидела себя за свою слабость, но не могла противиться этому притяжению, этому желанию, которое в ней вызывал Орочимару. Цунаде снова потянулась к члену Саннина и отодвинулась назад. Они могли заниматься этим целый день, не выпуская друг друга из цепких объятий. Такое уже случалось и не раз. В лесу, в придорожной гостинице... Еще когда Цунаде не стала пятой Хокаге, когда беззаботно странствовала по Стране огня.
Но сейчас им лучше поскорее все закончить.
Цунаде потерлась мокрой промежностью о тугую головку и, запрокинув голову, с тихим стоном легко насадилась на член Орочимару.
Он знал, что сейчас лучше ничего не говорить. В Цунаде борются шиноби, Хокаге и просто женщина. Скоро эта битва окончиться, и после она вновь станет холодной, хотя и с еще едва дрожащим голосом. А пока...
Он чувствовал, как она двигается, плотно обхватив его член. Она сдерживается. А он с удовольствием подался бы вперед, прижал ее плечи к холодному полу и впился бы губами в розовую кожу... Проводил бы ими меж ее пышных грудей.
Орочимару старается двигаться, но не выходит... Он снова улыбается и протискивает язык глубже. Там где они соприкасаются, где его член входит в Цунаде, и осторожно, неторопливо проводит между половых губ.
Цунаде застонала и оперлась руками о тело саннина. Теперь она двигала бедрами быстрее, отчего стали раздаваться хлюпающие звуки.
Быстрее... быстрее закончить, пока она совсем не потеряла голову...
Орочимару улыбался, глядя, как Цунаде сорвалась. Она не могла больше терпеть.
Ты соскучилась, Цунаде?..
Язык Саннина скользнул внутрь, растягивая дырочку еще сильнее.
Цунаде наверняка закусила губу, но Орочимару этого не видел... Каждый раз после таких игр ее половые губы становились такими опухшими.
Ее ладони опирались ему на грудь, и Орочимару понимал, что она слышит его бьющееся сердце. Сквозь тонкую ледяную кожу, имевшую серовато-мертвецкий оттенок. Кому как ни ей знать, что это сердце живое.
Но Цунаде этого не скажет и не признает. И к лучшему.
Язык Санина скользнул дальше, и он почувствовал терпкий сладковатый привкус возбуждения.
Цунаде застонала, потом усмехнуась:
– У тебя, как всегда, очень любопытный язык.
Она скользила по члену Орочимару неторопливо и плавно. Ей не хотелось, чтобы он видел ее такой. Пора сравнять счет. Цунаде невесомо провела ногтями по низу живота Орочимару и взяла в руку мошонку, мягко массируя и периодически оттягивая.
Саннин слишком тщательно оттренировал свое тело, чтобы терять голову от подобных действий, но тем не менее, когда это делала она, можно было расслабиться и не притворяться. Мурашки покрыли его гладкую кожу, когда пальцы Цунаде сжимались так опасно и... возбуждающе.
Саннин вытащил язык, снова неспешно провел ими между половых губ, обведя петлю вокруг возбужденного холмика клитора, едва касаясь кончиком, поднялся по животу и обвел по очереди ореол соска сначала левой груди, затем правой. Такая большая, мягкая... Она словно манила. Она гипнотизировала обычного человека, но Саннину хотелось лишь мять ее, прижиматься щекой, проводить между грудями языком, сжимать в своих тонких пальцах... И снова, и снова, и снова...
Движения Цунаде вдоль его члена, ощущение ее пальцев на яичках... Да и само осознание этого грязного, низкого и аморального поступка заставляли Саннина прикрывать глаза от удовольствия. И то, что это Цунаде... Он даже что-то прошипел, но слишком тихо, чтобы понять, что это был стон...
Цунаде запрокинула голову, жадно глотая воздух. В голове творилось какое-то безумие. Горячий влажный язык ласкал ее напряженные соски. Со стоном Цунаде стала двигаться быстрее, яростно насаживаясь на кол члена. Внизу живота собиралась томная тяжесть, в мышцах между ног скапливалось напряжение, готовясь излиться сладким удовольствием.
По члену Орочимару все гуще стекала ее смазка.
Губы Хокаге сначала растянулись в улыбке, но почувствовав, как тело стало совсем влажным от пота, Цунаде начала тихо хохотать, все так же безумно насаживаясь на член Саннина. Сдерживать рвущееся наслаждение становилось все труднее, но Цунаде не сдавалась. Она посмотрела Орочимару прямо в глаза и прорычала:
– Я затрахаю тебя до полусмерти, слышишь?
Вместо ответа, Орочимару лишь сжал грудь Цунаде. Соленый привкус тела, говорил о том, что их вряд ли хватит надолго. Хотя, если постараться и сдержаться, то они могли бы заниматься этим всю ночь. Как уже было однажды, когда они с Цунаде не желали проигрывать друг другу и кончать первыми.
Сейчас их не связывали путы этого глупого соревнования.
Раскрасневшееся лицо Цунаде, ее рычание. Все это так знакомо. Орочимару любил ее такой, полубезумной. Он лизнул ее в щеку, словно дразня и говоря ей "посмотрим".
Опершись на пятки, Саннин все-таки смог приподнять бедра, и теперь член входил в Цунаде под другим углом, именно так, как ему этого хотелось.
Цунаде повернула голову, заметив движение Орочимару, но с ритма не сбилась. Теперь толчки были резкими, отрывистыми, почти злыми. Цунаде закусывала губы, в каждой клеточке тела плескалось сладость. Между бровей залегла складочка болезненных мук, и Цунаде застонала, почувствовав, как тело начинает невольно выгибаться, а мышцы ритмично сжимаются вокруг члена Орочимару.
С трудом удерживаясь на ногах, Саннин наблюдал за ней. Цунаде вела себя агрессивно, и он прикрывал глаза от возбуждения. Сколько страсти, сколько острых чувств!
Орочимару сдавленно простонал.
Он совсем забылся и увлекся ласканием ее груди в своих мыслях, подогревая их ритмичными поглаживаниями языками возбужденных сосков. Из сладкой эйфории к не менее сладкой реальности его вернул стон Цунаде и то, как отрывисто она стала двигаться.
Цунаде в предогразменном состоянии была прекрасна. Сведенные к переносице брови, небольшая но очень выразительная складочка меж ними, поджатые губы... Она двигалась неровно, и дрожь в ее коленях передавалась и Саннину, заставляя снова и снова попадать под ядовитые раскаты волн возбуждения.
Орочимару резко оттолкнулся пятками от пола, помогая Цунаде насадиться на себя, вызывая тем самым какие-то нелогичные, нереальные эмоции...
Орочимару сдерживал себя, пока не понял, что Цунаде никогда не уступит ему, а она уже была готова... Он понимал это по ее открытым губам, по тому, как она дышала... Тяжело, подолгу задерживая дыхание. Орочимару обхватил языком ее грудь и, откинув голову вбок, отдался накатившей волне. Его тело сжималось, и он чувствовал, как Цунаде крепко сжимает его бедрами. Краем глаза, словно пелену Саннин видел, как она вольно запрокидывает голову, хватая ртом воздух.
Прекрасная... Орочимару облизнул ее сосок, желая сохранить этот привкус истомы. Долгой, мучительной... Запретной и, тем не менее, желанной обоими.
Он опустил свои бедра к полу, провел расслабленным языком вниз по телу принцессы и, улыбнувшись, с усмешкой прикрыл глаза.
Цунаде обессилено опустилась на грудь Орочимару. Она тяжело дышала и слышала, как гулко стучит сердце Саннина.
– И это ты называешь затрахать до смерти, Цунаде? – Орочимару усмехнулся, но голос его все еще дрожал. - Ты теряешь сноровку.
Хокаге криво улыбнулась и посмотрела на Орочимару, положив голову на запястья.
– Ну, ты тоже особой выдержкой не отличился, надо сказать.
Орочимару посмотрел на нее, слегка прищурив глаза.
– У меня тело затекло так лежать... Мне простительно, - сладкий шепот из его уст. - А ты видимо соскучилась... давно мы с тобой не виделись, да?
Орочимару понимал, что она еще слишком боится. Несмотря на настигнувшую пелену наслаждения, несмотря на всю расслабленность, она ни за что бы его не развязала. Ведь после последнего нападения на деревню, из-за разногласий между ними она так и не смогла снова научиться доверять ему, так же как и отказаться от их встреч.
Тоненькая змея, серая, едва заметная перегрызла веревки, и Орочимару, едва улыбнувшись, незаметно размял за спиной запястья.
– Цунаде... – он делал вид, что все еще связан, и голос его лился сладким ядовитым потоком. - Мы ведь еще не закончили, верно?
– М? – Цунаде приподняла голову и посмотрела на Орочимару. – Сейчас еще немного полежим...
Орочимару слегка приподнялся, заглядывая Цунаде в лицо. Расслабленное, спокойное и задумчивое...
– Цунаде, прости...
И, не дождавшись, пока она ответит, освободил руки и прижал ее плечи к полу.
В глазах Цунаде мелькнул испуг. Теперь Орочимару вполне способен убить ее.
– Ты... – только и смогла произнести принцесса.
Как он освободился?
Тут же краем глаза Цунаде заметила неприметную маленькую змейку, неотличимую от веревок. Понятно.
Цунаде стиснула зубы и набрала чакры в правую руку.
Орочимару прижал ее запястья к земле.
– Не стоит, Цунаде… Я не собираюсь тебя убивать... – он провел длинный языком ей по груди. – Ты сама знаешь почему.
Свободной рукой он провел по ее животу, опускаясь ниже, и мягко раздвинул ее ноги.
– Возможно, у Хокаге есть время ждать, но у меня нет.
Орочимару понимал, что сейчас ему надо лишь убедить Цунаде, что ее убийство ему без надобности. Саннину хотелось, чтобы она снова извивалась под ним, чтобы он прижимался к ее пышной груди.
– Не так уж много времени это займет, – с улыбкой произнес Орочимару, проводя пальцем от клитора до заветной дырочки и обратно.
Цунаде вздрогнула. Тело было все еще расслабленным после предыдущего удовольствия, но уже достаточно остывшим, чтобы ярко воспринимать новые ласки. Наверное, ей было немного стыдно проигрывать. Ей всегда было стыдно проигрывать. Чертова гордость. Но сейчас ей бы не хотелось задумываться о том, что они с Орочимару враги. Она и так думает об этом чуть ли не каждый день. Пусть сейчас это все исчезнет. Деревня Листа, Деревня Звука остались в другом мире. Их с Орочимару принципы и цели тоже.
Цунаде приоткрыла губы и провела рукой по бедру Саннина, по боку и спине вдоль позвоночника. Плавный, интимный жест, настроенный на доверие. Она заглянула в его глаза, но смотрела не на Орочимару-главу Звука, бывшего члена Акацки, предателя Листа, убийцу своего... их учителя, а на того Орочимару, с которым было уютно молчать холодными, зимними вечерами, Орочимару, который спокойно помогал ей учить Техники, того, кто так нежно целовал ее той первой лунной ночью. Цунаде провела ладонью по щеке Саннина и закрыла глаза, чтобы не заплакать.
Орочимару коснулся сухими губами ее век. Когда-то она точно так же пришла к нему, когда погиб Дан... Тогда они еще были напарниками. Но Орочимару навсегда запомнил то мерное подрагивание ресниц, когда Цунаде была уже на пределе...
Напоминать женщине о ее слабостях - непростительная ошибка. Говорить о ее сильных сторонах - зарывать ее женственность. Орочимару знал, что Цунаде не нуждается ни в том, ни в другом. Ей просто нужно почувствовать кого-то рядом.
Орочимару прижался к ней всем телом и его уже вновь возбужденный член уперся в ее живот. Рука была зажата между их тел. Пальцы, размазывали остатки смазки и смешивали ее с новой. Он проникал в нее пальцами, слегка надавливая и поворачивая руку.
– Я хочу, чтобы ты чувствовала меня, Цунаде...
Она знала, что еще... еще немного... и стена, воздвигаемая каждый раз во время их разлуки, снова падет, и все будет как раньше... Воспоминания обрушились целым ворохом, замелькали перед глазами. Дорогие, ценные воспоминания... Интересно, хранит ли их Орочимару? Или, может, давно похоронил вместе со своим прошлым?
Цунаде быстро облизала губы, чувствуя, как внизу живота собирается томительный жар. Двинула вперед бедрами, продляя прикосновение, вытянула руки за головой, цепляясь за шершавый камень пещеры.
Орочимару чувствовал, что Цунаде желает...
Санин отстранился, скинул с себя белую накидку и, держа Цунаде под лопатки, заставил ее приподняться.
- Положи под себя. Замерзнешь, Цунаде...
И хоть в его голосе сейчас звучали нотки иронии, где-то глубоко в себе Саннин крепко хранил их общие воспоминания. Когда-то так же, во время одной из миссий он подкладывал Цунаде под спину свой джонинский жилет, чтобы ей было теплее...
Орочимару хотел было коснуться губ Цунаде, но не желал знать ответа на свой вопрос: помнит она тот момент или нет, поэтому с усмешкой опустил взгляд на ее грудь. Он проводил языком по возбужденным соскам в то время, как продолжал двигать бедрами, потираясь возбужденным членом о влажную промежность. Упирался головкой в клитор Цунаде, чувствовал, как ее грудь вздымается от его прикосновений.
В конце концов, он предоставил грудь лишь ласкам своего языка, а сам, приставив член к влажной дырочке, с небольшим сопротивлением вошел в нее.
Пара пробных неуверенных движений... И руки снова ложатся на грудь. Большие пальцы описывают ореолы сосков, сжимают их, а влажный язык скользит меж грудей.
Цунаде чувствовала, что с каждым толчком он словно все больше становится "тем Орочимару". Ее Орочимару... И даже эта, подложенная под спину накидка обжигала Цунаде спину, словно и в ней была заключена ласка возлюбленного. Цунаде дарила нежность в ответ, ласками рук, доверительными поглаживаниями, а когда их движения стали более страстными, Цунаде, улучив момент, когда Орочимару спрячет свой язык, обняла Саннина за плечи и прижалась к его губам, открывая их, словно желая разрушить последние преграды между ними.
Орочимару отвечал умелые губам Цунаде, таким мягким, но властным. Они легко поддавались весьма скромным ласкам Саннина. Нет, проблема не в том, что он не хотел, а в том, что боялся. Он всегда боялся Цунаде больше всех остальных: она могла делать его кем-то другим... И если сначала это пугало, то теперь, они свыклись. Своего рода симбиоз.
Орочимару отстранился и, подхватив Цунаде под колени, потянул ее на себя. Он закинул ее ноги себе на плечи и, отпустив свой язык, направил его к самому клитору, одновременно с этим ритмично входя в нее.
– Я хочу тебя... – выдохнула Цунаде. – Пожалуйста... не останавливайся...
Она скалилась словно от боли, на самом же деле это просто удовольствие, которые терпеть было почти так же трудно. С каждым толчком Орочимару ее мышцы, вокруг его члена становились словно деревянными, ноги сами стремились сжаться, и, дойдя до апогея напряжения, Цунаде замерла, не в силах дышать, не в силах больше чувствовать смелые ласки длинного языка, а потом начались ритмичные фрикции, от которых Цунаде выгнула спину и громко застонала.
Этот звук, был сладкой музыкой для ушей Орочимару, которые слишком часто слышали вопли ужаса и боли.
Он еще пару раз толкнулся в нее, сводимый похотью. Чувствовал, как пальцы на левой ноге свело, как глаза сами закрылись, как сперма, неровными толчками выходила из него. Из гортани рвался грудной стон. Он откинул голову, и черные волосы касались почти самого пола...
Время нежной неги прошло, и Орочимару вышел из Цунаде. Он перевалился на бог и лег рядом:
– И это снова ничего не значит.
Мысли, путаные, тягучие вставали на свои места. Эти слова были словно ритуал, который говорил о том, что они ничем друг другу не обязаны и, по сути, являются врагами. Неровный, хриплый голос дрожал.
Орочимару протянул руку, желая ухватить ладонь Цунаде, но сжал лишь ткань своей одежды.
– Конечно, ничего, – холодно ответила Цунаде, глядя в сторону. Она сделал то, что хотела. Увидела того, по кому скучала, и кого давно уже не было рядом. Змеиный Саннин ее не интересовал.

@темы: проза, фики

---

Zaksis 5:22
решила на свою голову индийский фильм помотреть... он про парней, которые притворились геями! ну откуда это в индийском кино?!!! как я умудрилась такое найти?!!!
Neko Lovecraft 5:23

@темы: юмор, яой, Zaksis

---

Святая простота. Глава 4

Святая простота
Автор Zaksis
Фэндом "Naruto"
Пейринги Саске/Наруто, Орочимару/Саске, Какаши/Итачи
Рейтинг NC-17
Жанр приключения, romance, мистика
Предупреждение: AU
Размещение запрещено

Глава 4

Глава 4.

Саске долго рылся в сумке, пока искал карту. В это время Узумаки с гордым видом восседал на украденной у принца подушке и внимательно следил за Учихой.
- Не может быть такого… - вслух размышлял Саске. – Если брат дал мне эту карту, значит, она правильная. Наверняка ты что-то перепутал! – Учиха бросил злобный взгляд на Наруто.
Блондин пожал плечами, а Саске ничего не оставалось, как продолжить поиски несчастного клочка пергамента.
- Наруто-кун, разве такое возможно? – Сай не без интереса оглядывал поляну, где всего лишь сутки назад находился целый замок. – Эта иллюзия была такая реальная. Я даже пытался открыть дверь, но у меня не получалось!
Узумаки хмыкнул. Люди уже забыли, что мысли материальны и чем сильнее эти мысли, тем прочнее материал.
- Демоны вроде Орочимару и не на такое способны. Правда, Саске?
Учиха выругался, чем вызвал у Наруто улыбку.
- Всё, нашёл! – Саске почти торжественно вручил карту Узумаки.
Блондин вырвал её из рук принца и тут же начал внимательно рассматривать. Учиха встал рядом и следил за каждым движением кицунэ.
- Мы действительно на этом месте, - Наруто ткнул в криво нарисованный замок, - но здесь всегда был лес. Всего несколько лет назад Орочимару переселился сюда и создал свой замок-ловушку.
Первую пришедшую на ум мысль Саске забраковал. Итачи не мог перепутать карты, эта ошибка была слишком глупой для человека, привыкшего рассчитывать всё, плоть до мелочей. К сожалению, эта мысль оказалась ещё и последней, способной хоть как-то оправдать Итачи.
- Но этого не может быть… - принц растеряно рассматривал карту, - Ты врёшь!
Сай, который до этого молча наблюдал за юношами, взял из рук Наруто пергамент.
- Мне сразу не понравилась эта карта, – он провёл пальцами по ней, а потом поднёс ближе к глазам. – Она нарисована совсем недавно. Если Его Величество кронпринц утверждал, что лучше этой карты ничего нет, значит, её должны были нарисовать люди, которые сами проделали путь до проклятого замка.
Саске кивнул, хотя не совсем понял, к чему клонит его слуга. Сай ещё некоторое время рассматривал карту, а потом отдал её принцу.
- Но ведь всем известно, что последний гость замка побывал там ещё до вашего рождения, - напомнил слуга, а потом нахмурился. – А это значит, что Наруто-кун прав.
Смяв злосчастный кусок пергамента, Саске развернулся спиной к собеседникам и ушёл куда-то вглубь леса.
- Чего это с ним? – Узумаки с недоумением посмотрел на Сая.
- Понимаешь, Наруто-кун, Его Величество в своей жизни не сомневался только в одном человеке, но теперь он лишился веры даже в него.

Саске вернулся только несколько часов спустя. К этому моменту Сай собрал все их вещи и потушил костёр. Наруто тем временем дремал, развалившись на траве неподалёку от их стоянки.
- Если сейчас отправимся домой, как раз успеем к празднику Обон. – Сай взваливал последнюю сумку на свою лошадь. – Всё уже готово.
- Нет, мы не поедем домой.
- Но, почему?! – не удержавшись, воскликнул Сай.
От громкого возгласа проснулся Наруто и сонно пробубнил что-то об идиотах, нарушающих тишину.
- Раз я пообещал развеять мифы о проклятом замке, значит так и сделаю, - Саске уверенно зашагал в сторону Узумаки.
Потомок кицунэ всё ещё плохо соображал, но как только Учиха рывком поднял его на ноги, сразу проснулся и попытался сопротивляться.
- Даже если ты принц, это не даёт тебе права так со мной обращаться! – возмутился Наруто.
Саске совершенно не обращал внимания на слова Узумаки. Он скрестил руки на груди, а потом с полной уверенностью произнёс:
- Ты отведёшь нас в тот замок.
Склонив голову набок, Наруто почесал макушку, а потом ответил:
- Откуда такая уверенность в том, что я знаю дорогу?
Как будто почувствовав неладное, заржала лошадь Саске, а вслед за ней и Сая. Поднялся сильный ветер и вместе с тем громко зашелестели листья на деревьях.
- Ты отведёшь нас туда. – Учиха подошёл к Узумаки вплотную и оглядел его с головы до ног.
Наруто почувствовал исходящую от принца угрозу и отступил на шаг. Эмоции Саске давили на него так, что начинала болеть голова, но и далеко уйти он тоже не мог. Его будто бы загнали в угол, откуда не было возможности сбежать.
- А если я откажусь? – Наруто терпеть не мог, когда его принуждали. Сразу же появлялось желание сделать наоборот.
Саске хотел уже сказать что-то не особо приятное, когда между ними встал Сай. Он закрыл собой Узумаки и взял инициативу в свои руки.
- Ваше Величество, разве не стоит сначала узнать у человека, чем он может помочь, а уже потом просить о чём-то?
Наруто обошёл Сая и снова приблизился к Саске.
- Я тебе помогу, но, не потому что ты мне это приказал. – Наруто прошёл мимо принца. – Езжайте пока на юг, я потом вас догоню.
Когда Узумаки скрылся за деревьями, Сай осуждающе посмотрел на Учиху.
- Можно вести себя и повежливее.
- Не твоё дело, - отозвался Саске и направился к своей лошади.
Сай промолчал, хотя его так и тянуло сказать что-нибудь гадкое.

***

- Ваше Величество!
Одина из служанок едва не сбила Итачи с ног. Несколько стражников гнались за ней, но кронпринц уверил их в том, что всё хорошо и отправил их на свои посты.
Девушка поклонилась, а потом с благодарностью посмотрела на Итачи. Она была одной из сотни слуг, но её лицо показалось мужчине смутно знакомым, как и необычайно светлые глаза.
- Ваше Величество, пожалуйста, простите меня, - девушка всё ещё пыталась отдышаться, поэтому говорила с трудом, но при этом она не забывала кланяться, отдавая дань уважения наследному принцу.
- Ничего страшного.
Служанка ещё некоторое время приходила в себя, а Итачи тем временем пытался вспомнить, откуда её знает. Может быть, она прислуживала ему лично? И всё равно странно, что он её помнит.
- Почему за тобой гналась стража?
- Они подумали, что я воровка, - тихо ответила она.
Лицо девушки покраснело, а глаза старались избежать взгляда Итачи. Она неуверенно шагнула к мужчине, а потом остановилась. Наследник императора продолжал стоять и смотреть на служанку, ожидая дальнейших действий.
- Меня зовут Хината, - представилась она и сделала ещё один шаг, - меня послал господин Какаши и просил передать это, - девушка на секунду вытащила из рукава свёрнутый в трубочку кусок пергамента.
Итачи мгновенно сориентировался и взял девушку за руку. Её ладонь была горячая и влажная, а потом она ещё и затряслась.
- Ты молодец, - он взял пергамент и быстро спрятал его в своём рукаве. – Я не мог видеть тебя раньше?
Только Хината собралась ответить, как раздался громкий голос личного слуги императора.
- Дорогу Его Величеству!
Кронпринц и девушка были вынуждены встать на колени и поклониться, оставаясь в этой позе до тех пор, пока император со всеми своими слугами не пройдёт мимо.
Когда процессия скрылась за углом, Итачи поднялся и осмотрелся по сторонам, но девушки и след простыл. Теперь кронпринц не сомневался, что это подопечная Какаши. Только он умел так исчезать.
В награду за то, что Итачи последние несколько месяцев почти вполовину уменьшил работу своему отцу, Фугаку щедро одарил его выходным днём, который как раз вышел на сегодняшний день. И как только Хатаке прознал об этом?
На тренировочной площадке было пусто. Обычно там занимался младший принц, но после его отъезда туда никто не ходил. И не удивительно, ведь большую часть посетителей составляли служанки, которые бросали все свои дела, чтобы поглазеть на полуголого Саске.
- Ваше Величество, - Какаши привычно склонился перед кронпринцем.
Итачи выглядел всё так же невозмутимо, но он очень удивился тому, что Хатаке не просто не опоздал, но и пришёл раньше. Неужели случилось что-то серьёзное?
- Ты хотел мне о чём-то сообщить?
- Нет, - Какаши был спокоен и расслаблен, но его видимый глаз время от времени подозрительно осматривал площадку. – Я хотел с вами поговорить.
Кронпринц кивнул и приготовился выслушать Хатаке. Какаши некоторое время молчал, а потом с улыбкой, о которой Итачи мог только догадываться, задал первый вопрос:
- Вы уверены, что маленький принц готов?
Спрятав кисти рук в широких рукавах своей золотой накидки, Итачи крепко сцепил пальцы и не менее спокойно, чем обычно, ответил:
- Да, я абсолютно уверен в своём брате.
Теперь улыбка Какаши стала более явной. Казалось, Хатаке веселился.
- А всё-таки? Саске даже дворец почти не покидал и он ничего не знает о настоящих врагах. Вы готовы им пожертвовать?
Пальцы кронпринца сжались сильнее, но лицо всё так же не выдавало своего хозяина. Он уже почти ненавидел Какаши за такую откровенность. Одно дело думать о чём-то и совсем другое слышать. Как ни странно, Итачи действительно не забывал о возможности плохого исхода событий, но старался не брать его в расчёт.
- Я готов жертвовать только одним человеком и это не мой брат, - голос Итачи был твёрдым, как и уверенность в собственных словах.
Хатаке подошёл к Итачи ближе, чем это было дозволено, но кронпринц даже не пошевелился.
- А если он возненавидит вас после этого?
Наследник императора уже понял, что его проверяют. Каким бы Какаши не был преданным, он всегда должен быть уверен в собственном господине.
- Значит, я этого заслуживаю.
Казалось, что Хатаке пытается заглянуть в душу Итачи, так пристально он вглядывался в чёрные глаза кронпринца.
- Как будет угодно Его Величеству, - Какаши резко развернулся и прогулочным шагом направился прямо к выходу. – Только не забываете о том, что маленький принц может расстроиться.
Когда Хатаке ушёл, Итачи закатал рукава и посмотрел на царапины, оставленные собственными ногтями. Больно не было, но сами по себе эти красные полосы напоминали кронпринцу о том, что он далеко не так безупречен, как хотелось бы.

***

Уже почти стемнело, а Наруто так и не появился. Саске ничего не говорил, но время от времени оглядывался по сторонам и недовольно хмурился. Чувствовалось, что он всё меньше верил в возвращение Узумаки.
Гнетущая тишина раздражала обоих путников, но и говорить они не хотели. Сай, конечно, мог попытаться разрядить обстановку, но принц сейчас был слишком сердит, чтобы спокойно разговаривать.
Ещё несколько часов спустя лошади устали и им пришлось слезть с них, но Саске даже не заикался о привале. Теперь они продолжили путь уже на своих двоих.
Пешая прогулка была как раз кстати, потому что Сай ниже пояса уже почти ничего не чувствовал.
В какой-то момент единственным звуком во всём лесу стал хруст ломающихся под копытами лошадей веток. Сами животные стали какими-то беспокойными и как-то неохотно шли вслед за хозяевами, из-за чего наездникам время от времени приходилось почти уговаривать их продолжать путь.
- Что за чёрт? – выругался Саске, когда его чёрные жеребец встал как вкопанный и отказался двигаться с места.
Когда Сай поравнялся с принцем, его кобыла тоже остановилась.
- Действительно, не к добру это, - слуга попробовал соблазнить свою лошадь яблоком, но она не повелась даже на любимое лакомство.
Юноши ещё некоторое время пытались бороться с упрямством животных, но потом Саске не выдержал и объявил:
- Раз уж так получилось, остаёмся ночевать здесь.
К тому моменту, как Сай развёл огонь, лес полностью погрузился во тьму. Сейчас слуга даже был благодарен лошадям, за то, что они вынудили их остановиться.
Саске задумчиво смотрел на языки пламени, которые буквально вгрызались в темноту и почти не шевелился.
- Не хотите поужинать? – Сай протянул несколько рисовых лепёшек и уже успевшее поднадоесть вяленое мясо.
- Нет, я не голоден.
Сай пожал плечами и принялся ужинать. Он время от времени поглядывал на принца, но продолжал неотрывно смотреть на пламя. Казалось, оно его околдовало.
Когда минула полночь, слуга уже улёгся у костра и приготовился ко сну, но Учиха всё так же продолжал сидеть и пялиться на костёр.
- Ваше Величество, может, вам лучше поспать?
- У меня нет на это настроения.
Саске опустил голову, а потом устало вздохнул. Нащупав плащ, юноша закутался в него и пересел к Саю.
- Я лучше подежурю, а то мне не нравится это место.
Это было не похоже на принца. Видимо на нём сказалось предательство брата, которое он всё ещё не мог принять. К тому же Наруто задерживался. Это тоже не могло его не беспокоить.
- Как скажете.
К сожалению, в такие моменты лучше всего было задуматься о своих проблемах, а Саске уже достаточно насладился этим. Теперь ему было противно даже думать о предательстве.
Вдруг тишину нарушили тихие шаги. Учиха тут же настороженно огляделся по сторонам, а потом потянулся к мечу, который всё это время хранился у Сая.
- Ну, наконец-то! – из-за кустов показался Наруто. Его и без того лохматые волосы совсем растрепались. – Зачем вы так далеко ушли?
Учиха окинул блондина недовольным взглядом, а потом спрятал меч.
- Ты сам сказал двигаться на юг, вот мы и шли туда.
Узумаки сморщил лоб, изображая крайнюю степень задумчивости, а потом виновато улыбнулся.
- А, извини. Вам надо было остановиться часов шесть назад. Забыл предупредить. С кем не бывает? - он пожал плечами, а потом вышел к костру.
Принц уже встал, чтобы подойти и ударить Наруто, но тут из-за кустов появился огромный лохматый пёс, а вслед за ним парень примерно их возраста.
- Знакомься, это…
Не успел Узумаки договорить, как его прервал незнакомец:
- Я Инузука Киба, - парень весело улыбнулся, - а это Акамару! – пёс глухо гавкнул и завилял здоровенным хвостом.
Теперь Учиха с удивлением осматривал пополнение и не знал что сказать. Он не ожидал кого-то ещё.
- Он знает дорогу в этот замок, - подсказал Наруто и снова улыбнулся.
- Да, мы с Акамару часто там бывали, - подтвердил Киба и погладил своего пса по голове.
Для Саске было немного странно видеть парня, который носил клыки и когти животных, которых он наверняка сам и убил. Да ещё и эти красные треугольники на щеках…
- Он тоже лисий дух? – с подозрением спросил принц.
- Я проводник инуками. Так что я почти обычный человек, - Инузука подмигнул Наруто, и они оба рассмеялись.
Учихе это совсем не понравилось и он, что-то недовольно пробормотав, скрылся в своей палатке.
- А ты был прав, - Инузука не без интереса осматривал место, где остановились Саске и Сай, - он совсем не похож на принца!
И юноши снова рассмеялись. Акамару же гавкнул, поддерживая общее веселье.

@темы: Святая простота, проза, Zaksis, фики

---

У них дошло всё до абсурда.
Желанье есть, а действий нет.
Мешает им лишь гордость Саске
И Наруто наивный бред.

Один другого не поймёт
И лишь Учиха знает дело,
Но как же быть, когда влюблён,
А долг противоречит телу?

(с) Zaksis

@темы: поэзия, Zaksis

---

*___*

29.10.2011 в 02:49

Пишет  _allegator:

Фанарт
"Не могу перестать думать о тебе..."

рейтинг - R

@темы: arts, *__*, Мерлин

---

Мило <3

23.10.2011 в 13:26

Пишет  GerVOlg:

Фанарт
"Я маг, Артур.."

@темы: arts, Мерлин

---

22.10.2011 в 09:30

Пишет  HeyKat:

Queen down
моим кривым ручонкам,посвящается)

+пара бонусов

@темы: arts, Мерлин

---

Я дома

А теперь спать!! *_* Три дня сна по два-три часа в сутки это для меня слишком...

@темы: быт

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

06.11.2011 в 18:21

Пишет  bagirka zu:

рождение таланта.

Вдохновляющий комикс

@темы: arts, *__*

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Апокриф. Сцена 5

Мимо Обзоров

Название: Апокриф
Автор: Neko Lovecraft
Пейринг: Саске/Суйгецу, Какаши/Сай, Итачи/Саске, Наруто|Саске, Кисаме/Итачи, Дейдара|Сасори
Рейтинг: NC-17
Жанр: angst, мистика, психология, romance
Предупреждение: AU (мир, похожий на наш), ООС, насилие, педофилия
От автора: Апокриф – 1) литературное произведение, созданное на основе другого, трактующее мир оригинального произведения с другой точки зрения.
2) религиозный текст о событиях святой истории, не признаваемый церковью каноническим

Суйгецу зевнул и неторопливо вошел в просторную аудиторию. Высоко расположенные квадратики окон показывали привычные кусочки серого пасмурного неба. Суйгецу недовольно поморщился от электрического света и кинул сумку на первую же парту – к черту эти ступеньки и задние ряды дебилов…
– Э! Поаккуратней! – тут же взорвалась Карин, отодвигая аккуратную стопочку своих учебников и тетрадей.
– Очки поправь, – протянул Суйгецу и сел рядом.
– Заткнулся бы, – вспыхнула Карин, но очки машинально поправила и, немного помолчав, буркнула: – У нас сегодня новый препод будет.
– А старый что? – Сугецу лениво вывалил на парту конспект и ручку с учебником. – Спился? Гей? Трахнул студентку? Студента?
Карин поджала губы и повертела пальцем у виска:
– Дурак ты. Он на пенсию вышел.
Суйгецу равнодушно пожал плечами. За дверью раздался назойливый звон, знаменующий начало занятий, и аудитория, как по сигналу загудела пчелиным улем: договаривались последние разговоры, доставались забытые конспекты, студенты расползались по своим местам. Суйгецу раздраженно закатил глаза и улегся на парту.
– Алкашня, – с издевкой хмыкнула Карин. – Что, голова болит после вчерашнего?
Суйгецу прижался щекой к холодной столешнице и выгнул бровь, глядя на Карин:
– Да? А может я трахался всю ночь и устал?
Уголок рта Карин недоверчиво пополз вверх:
– Если только с самим собой.
Кольнуло.
Чертов Учиха. Ни разговорить, ни оттрахать. А посмотришь в глаза – и не знаешь, оставаться или бежать не оглядываясь. И главное знаешь же, чувствуешь боль в каждом вынужденном прикосновении. Руки как током дергает.
Током, блядь.
Током!
Карин поежилась от взгляда Суйгецу и невольно отвела глаза. Хозуки не счел нужным что-либо отвечать. Все равно уже заткнулась.
Преподаватель опаздывал. Понемногу шум аудитории снова разрастался. Карин хмурилась и иногда поправляла очки.
Прямо над головой назойливо гудела лампа. Суйгецу, прищурив глаза, посмотрел наверх, но в этот момент открылась дверь, и взгляд всей аудитории оказался прикован к новому преподавателю.
– Опять старик, – буркнула Карин. – Весь седой, как лунь.
– Тебе-то что, – притворно-невинно протянул Суйгецу, – хочешь перед ним юбку задрать? – и тут же получил кулаком по плечу.
– Бака, – бросила покрасневшая Карин. – Недотрахит свой вылечи.
– Предложи свои услуги, и я подумаю…
Преподаватель меж тем положил на стул кожаный портфель и теперь выводил на доске иероглифы своего имени. Засохший маркер противно скрипел, и преподаватель, выдохнув нечто вроде: «Маа-маа…» – взял со стола новый.
– Хатаке… Какаши, – прочитала Карин и записала имя в тетрадь.
Суйгецу равнодушно следил за тонкой девичьей рукой с зажатой в ней гелевой ручкой.
Почему-то это успокаивало…
– Итак, добрый день всем, – возвестил Хатаке, повернувшись лицом к аудитории, – мое имя Хатаке Какаши, и я ваш новый преподаватель. Поскольку я опоздал, поспешим перейти сразу к нашей теме, лекции по которой продлятся в течение трех занятий. Хочу предупредить, что для меня не имеет значения, записываете вы материал или запоминаете на слух, также как не будут интересовать отговорки на экзамене в конце семестра.
Карин быстро открыла тетрадь на чистой странице. На задних рядах тоже зашуршали.
Суйгецу хмыкнул и оценивающе глянул на препода. Да, что-то есть в нем, точно никому спуску не даст. Несмотря на странную прическу – копну жестких седых волос – Какаши уверенно держал спину прямо, расправив широкие плечи, и спокойно смотрел на аудиторию льдисто-серыми глазами. Волевой подбородок его занимал в пространстве некую срединную позицию, не будучи ни опущенным, ни надменно вздернутым.
– Мы поговорим… – Какаши сделал эффектную паузу и закончил: – …о девственности.
Суйгецу выгнул бровь. Карин уже занесла носик ручки над бумагой, чтобы записать тему, но замерев, в недоумении подняла голову. На задних рядах шушукались и хихикали.
– Да-да, о девственности, – повторил Какаши, – не смейтесь.
Он сцепил руки за спиной и прошелся по площадке перед ступеньками с партами.
– Полагаю, в вашей аудитории девственников найдется немного, – задумчиво произнес Какаши, и все тут же притихли. – А те, кто ими еще являются, скорее всего считают девственность обузой, ненужным грузом, от которого нужно побыстрее избавиться, как от клейма неудачника.
На задних рядах кто-то хмыкнул, поднялся гул. Парень, сидевший слева от Суйгецу, толкнул соседа локтем, но тот не отреагировал, хотя и покраснел до корней волос. Суйгецу покосился на Карин. Напряженная поза, уткнулась в тетрадь, словно пытаясь стать невидимкой. Ярко-красные волосы завесили лицо.
«Да неужели?..» – поднял брови Суйгецу. Повернул голову посмотреть на задние ряды, но в этот момент Какаши снова заговорил:
– Но каково бы ни было настоящее положение дел, нас всех объединяет одно.
Он выждал паузу, пока в аудитории снова не стало тихо.
– Мы все когда-то обладали девственностью.
Какаши продолжал свой неторопливый шаг, и по мере его приближения Суйгецу мог рассмотреть преподавателя лучше. Издали из-за седых волос Какаши казался намного старше, однако теперь Суйгецу прекрасно видел молодое лицо тридцатилетнего мужчины, гладкость которого портил лишь длинный вертикальный шрам на левом глазу.
Суйгецу мысленно поражался необычной внешности преподавателя и не понимал, как тот мог остаться с глазом после такого…
Ранения?
Несчастного случая?
Меж тем Какаши продолжил, подняв взгляд к студентам:
– Что же получается? Девственность является некой частью нас, нашим свойством. Мы сами решаем, когда ее терять и отдаем тем, кого посчитали достойным, либо подходящим. Но что бывает, если девственность отнимают силой?
Сердце Суйгецу тут же пропустило один удар. Так вот к чему этот разговор…
– Что если ее забирают обманом? Что если ее отнимают в том возрасте, когда мы еще не способны принимать решения самостоятельно? В том возрасте, когда мы даже не знаем, что обладаем девственностью?
В зале, освещенном ярким электрическим светом, воцарилась глубокая тишина. Суйгецу уставился в белую доску и перестал моргать, чувствуя, как его неумолимо затягивает чужое, но все же очень яркое воспоминание…

Запах… Душно пахнет спиртным…
Свет… Очень тусклый. Проникает бледными узкими лучами сквозь завешенные шторы.
Зачем их завесили? Включили телевизор и наслаждаются мелькающими бликами…
– …Ванная по коридору, последняя дверь справа, – эхо веселого женского голоса отдается в ушах. Растрепанные тонкие волосы. Она виснет, сжимая в кулаках светло-сиреневую рубашку, и не отстает, сколько ни отталкивай.
Грохот за ее спиной – завалившаяся на бок бутылка. Кто-то пьяно смеется, и саке вновь с бульканьем льется в маленькие стопки.
– Я скоро, не надо так переживать, – за холодностью голоса, скрывается смесь раздражение и нетерпения.
– Смотри, а то тебе ничего не останется! Ха–ха–ха–ха! – с пьяным смехом отпускает, плетется к остальным и плюхается обратно за низенький грязный столик.
Вздох. Наконец-то отстала.
Тело приятно обволакивает алкогольная нега, но разум чист, как свежий лед. В груди гулко стучит сердце.
Кошка видит птичку в клетке.
Коридор кажется слишком длинным, и постоянно облизываешь губы в нетерпении, слушая свои неровные, пьяные шаги. Тяжелая серая дверь – последнее препятствие. Постучать, прекрасно зная, что никто не откроет, ведь дверь заперта снаружи. Крохотный ключик холодит горячие взрослые пальцы и игриво щелкает в замке.
Маленькая, ничем непримечательная комнатка. Просто идеальное место для наказаний, хотя вряд ли хозяйка квартиры об этом думала.
Мальчик сидит у окна на стареньком диванчике, повернув черноволосую голову к двери.
– Привет.
Смотрит в ответ удивленно, но вскоре равнодушно отворачивается к окну, за которым вот-вот пойдет дождь.
– Как тебя зовут?
Поджимает губы, явно вспоминая о своей обиде и несправедливом наказании.
– Саске.
Имя – словно вздох.
Берешь стул с потертой обивкой сидения и устраиваешься прямо напротив, ловя взглядом высохшие, но до сих пор слипшиеся ресницы.
– Почему ты здесь сидишь?
Траурный цвет волос, глаз, бледность и слабость. Беззащитность. Хочется сжать в объятиях. Ведь он не сможет оттолкнуть.
– Я наказан.
Равнодушно-бесцветный, словно уставший голос. От чего ты устал малыш? Может, мы вместе поищем кусочек радости?
– Наказан в свой день рождения?
Замирает, но спустя некоторое время отвечает кивком.
– А знаешь… у меня есть для тебя подарок, – тянешь загадочно и с улыбкой.
Черные глазки постепенно загораются трогательной искоркой интереса.
– Иди к дяде на коленки…

– Суйгецу!! – Карин испуганно трясет его за плечо. – Ты что там, призрака увидел?! Еле дозвалась!
– Отвали от меня, – хочется накричать, но выходит как-то слабо. Желудок сжимается до мути в голове, на лбу выступила испарина.
– Ты чего? Плохо?
– Нет… нет.
– Манатки собирай, пара закончилась – холодно подсказывает Карин, отстраняясь. – Поторопись, у нас с тобой сейчас доклад.
Сил у Суйгецу хватило лишь на то, чтобы кивнуть. Побросав в сумку тетради с учебником, он молча последовал за Карин, но заметив внимательно-цепкий взгляд нового преподавателя, остановился.
– С вами все в порядке? – дружелюбно поинтересовался Какаши.
– В полном, сенсей, до свидания, – быстро отчеканил Суйгецу и поторопился покинуть аудиторию, пока Хатаке не спросил что-нибудь еще.
Студенческие массы прокладывали себе путь в обе стороны коридора, и университетский шум быстро возвращал Суйгецу в реальность. Точнее… вырывал из чужой реальности.
– И все-таки, – боязливо тихо спросила Карин, – что с тобой было?
– Ничего, Карин, – бросил Суйгецу, подойдя к расписанию, и уже тихо, выдыхая в стекло, добавил: – Тошно.

@темы: Апокриф, фики